Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

Выше нас ждал очередной уровень. Забор с финальным входом, за которым начиналась трекинговая тропа, и еще один домик сторожей, на этот раз двухэтажное и десятиоконное здание. Мы заглянули в первое окно: трое мужчин спали, а один смотрел телевизор. Со всех сторон вокруг рос колючий забор из проволоки высотой в два с половиной метра. Медлить было нельзя — либо мы перелазим сейчас, либо последние несколько суток идут насмарку. Обойдя здание со всех сторон, слева от него прямо у забора мы нашли дерево. Без этого спасения мы бы точно никуда не перелезли. Наташа забралась мне на плечи, оперлась на дерево, перекинула рюкзак и, не наступая на забор, перепрыгнула сама, оказавшись по ту сторону преграды. Теперь задача состояла в том, чтобы и парню в кепке очутиться там. Сначала я хотел найти у здания какой-нибудь пенек, чтобы подтащить его к забору и залезть, но это могло бы разбудить охрану. Тогда я попытался вскарабкаться по прямому стволу, но ствол был слишком толстым для таких трюков. Надо было думать. Я пытался обхватывать ствол руками, ногами, упираться в него спиной и перебирать стопами по проволоке — безрезультатно. Оперевшись на дерево, я прислонил руку к забору, как тюремщик к клетке, а Наташа протянула свою ладонь с другой стороны и шепнула «Давай». А после указала пальцем за мою спину. Из дверей здания выбежал китаец, напяливающий штаны. Через две секунды я уже карабкался вверх по забору — сам не знаю как. Китаец застегивал ширинку, а я карабкался, он бежал, а я отталкивался от дерева и от проволоки. Пальцы дотянулись до верхушки забора, колючки въелись в них, пуская кровь. Я оттолкнулся от ствола, наступил на верх кроссовкой, которая тоже продырявилась, и шлепнулся рядом с Наташей. С той стороны остался удивленный китаец, которого догоняли трое таких же, трясущих фонарями. Мы побежали наверх, по сухой листве, мимо стволов, потирая красные пальцы и накидывая рюкзак. Горы начинались прямо здесь, слева был долгий скат вниз, а справа бежали мы, проскальзывая и слетая. Казалось, каждый из нас сбегал из тюрьмы или как минимум из камеры ОВД.

В спину нам устремился луч фонаря. Мы топили вверх, скользили по сухим растениям, а в какой-то момент стало ясно — бежать некуда. Перед нами оказалась отвесная стена. Сев на карточки и притаившись, мы закрыли рты себе руками, как до этого затыкали кошке. Было слышно все, даже как шевелятся волосы на наших руках. Фонарик рыскал по горам и листве. Наташины кроссовки со светоотражателями выдавали нас как никогда — светились, даже когда луч пробегал неподалеку. Она прикрыла обувь ладонями, оставив открытым нос, который громко дышал. Так мы сидели минут сорок, пока охранники светили фонарем, потом уходили и снова возвращались со светом. Это было похоже на битву с реальностью — кто высидит больше, мы или она.

Сначала это казалось страшноватым, а потом мы чуть было не начали засыпать в таких положениях. Тогда, обойдя гору с правой стороны, мы выбрались на открытую площадку, где сразу мирно вырубились на камнях, подложив под себя толстовки. Рассветное солнце ласково согревало нас, а мы — друг друга теплом. Сквозь сон пробивался розовый свет — он стелился по округе, нашим одеждам и радужной оболочке глаза. В моих руках лежала девушка, которая вместе со мной спаслась от охраны ради авантюры. Несмотря на красоту и нежность рассвета, я так и не понял, было ли это оправданно для нее.

Двумя часами позже, чтобы попасть на трекинговый путь, нам пришлось возвращаться к тому самому месту с деревом и перелазить еще один забор прямо под носом у охраны, но это уже было как само собой разумеющееся действие, которое не могло не получиться. Мы оказались на маршруте, куда с открытием ворот вывалила толпа других туристов, и отправились вверх. Солнце жарило так, будто хотело за день сделать из нашей кожи кожу цвета китайца. В течение года парк часто затягивало облаками, но октябрь и ноябрь были самыми безоблачными месяцами, а значит, и самыми засушливыми. Мы перлись вверх час, три, пять, и не могли понять, почему ни один китаец до сих пор не сдох по дороге. Они, напротив, щеголяли вверх и вниз, подобно порхающим бабочкам. Некоторые при этом умудрялись продавать пятилитровые баклаги воды, шоколадки из переносных холодильников, сникерсы, термосы, легинсы. Самые догадливые сажали уставших туристов в кресло, хватали его с напарником спереди и сзади и бежали вверх, транспортируя бренное тело в солнечных очках, пока тело попивало колу.

Тем временем то тут, то там из-за деревьев стали вылезать горы, сжатые по оси абсцисс в десять раз, больше похожие на морковки. Лестница шла вверх ритмично, заставляя высоко поднимать ноги, как будто это являлось нормальным критерием шага. Мы шли по каким-то джунглям в горах, среди которых китайцы умело проложили узкую дорожку с туристическими стойками, сувенирными лавками, смотровыми площадками и торчащими со всех сторон селфи-палками.