Волчата

Партизаны же в соответствии с ложным донесением специально подослали небольшой отряд на холм, где находилось сожженное село. Когда усташи нагрянули туда, партизаны не стали оказывать им сопротивления и после короткой перестрелки отошли. Усташи ворвались в село, где партизаны оставили множество следов, которые заставили бы врага поверить, что они в «панике» отступили. Даже котелок с варившейся картошкой все еще висел над незатушенным костром.

— Проклятые трусы! — выругался Стипе. — Из-за них мы чуть было не потеряли сотника…

В бессильной злобе он дал по котелку очередь, и вода брызнула из пробоин на костер.

И тут прогремел взрыв. Кто-то из усташей задел за аккуратно замаскированную проволочку от мины. Три солдата получили ранение.

Обо всем этом поручик Батурина вспомнил, когда отряд подошел к мельнице. Муйо с женой сидели на кухне и ужинали. Неожиданно дверь распахнулась. На пороге появился офицер в черном мундире. Подойдя к мельнику, он подозрительно уставился на него. За его спиной, злобно ухмыляясь, стоял Стипе.

Мельник, не подавая виду, что знает что-то о случившемся, вежливо поздоровался с пришедшими. Он сразу заметил, что среди вошедших нет Куделы.

— Слушай, Бегич, сотник Кудела тяжело ранен! — резко бросил Батурина и выжидающе уставился на мельника.

— О аллах! Не может быть! Какое несчастье! — воскликнул мельник с таким чувством, будто ранен был его ближайший родственник. — Сегодня в полдень я слышал выстрелы. Значит, это случилось в горах?

— Нет. Его ранили, когда мы спустились в долину.

Мельник, который хорошо знал, зачем Михайло вчера отправился в горы, изобразил на лице скорбь. Ничего не знавшая Ханка, его жена, вдруг запричитала.

Подозрения Батурины в отношении мельника стали рассеиваться. Муйо великолепно сыграл свою роль.

Батурина бесцеремонно уселся за стол и решил отвести душу за рюмкой сливовицы. Какой страшный был день! К удивлению Стипе, поручик приказал ему отправиться к реке и там оставаться в засаде.

Утолив жажду, поручик сказал:

— Послушай, Муйо, я думаю, будет справедливо, если мы возьмем тебя с собой. А уж там или немцы или наши переломают тебе кости. Ведь сотника ранило во время операции, которую по твоей милости организовали…

Мельнику оставалось только оправдываться, но он и здесь проявил выдержку.

— О аллах! — воскликнул он. — Все это навет на меня! Откуда мне знать о ваших намерениях? А что, если завтра сюда придут партизаны и скажут: «Это ты, Муйо, сообщил усташам, где мы находимся?» Как мне тогда быть? Лучше забирайте меня с собой. Так, конечно, спокойнее. Я с женой не могу здесь больше оставаться. Человек я маленький. Придут партизаны, и конец мне…

— Да ты не трусь, — продолжал поручик. — Допрашивать тебя мы не станем. Мы тебе доверяем. Твое донесение было правильным. А все остальное — наше дело. Оставайся здесь со своими голубями и впредь точно исполняй приказы сотника.

— Я готов, господин поручик, — как можно угодливее сказал Муйо. — Аллах мне поможет. Мы, мусульмане, никогда не были заодно с коммунистами, да и сейчас не будем. Скажу вам откровенно, будь моя воля, я никогда не стал бы вмешиваться ни в политику, ни в войну. Единственное, о чем я вас прошу, — не сомневайтесь во мне, вас я не подведу.

Поручик нехотя встал и решил осмотреть голубятню. Она была рядом. Батурина посветил внутрь фонариком, пересчитал птиц.

— А голубей-то поубавилось, — заметил он. — Ну ничего, до зимы пришлем тебе еще.

— Сделайте такую милость, господин поручик. А господину сотнику передайте, чтобы скорее поправлялся.

— Я тоже хочу этого, но все мы смертны. Рана очень тяжелая. Не знаю, выживет ли. Пуля прямо всю грудь ему разорвала. Может, ты знаешь, кто так метко стреляет?

— Откуда же? Здесь, на Козаре, всегда были хорошие стрелки, и из молодых, и из старых.

— В таком случае приказываю тебе выяснить это у людей, что приезжают на мельницу. Кто-то ведь может похвастаться тем, что ранил сотника.

И только когда колонна усташей ночью отправилась обратно, у мельника отлегло от сердца. Теперь он был уверен в успехе дела, которому служил.

6

Душко вместе с друзьями переселился на Совиную гору, в село, от которого осталось одно пепелище. Теперь сюда никто не заглядывал — ни партизаны, ни усташи. Уж слишком далеко было отсюда до ближайшей дороги.

Боса и Вука решили хоть немного подправить свое жилище, заготовить на зиму дров. Неделю назад к ним заглянул Джуро. В последнее время он редко появлялся здесь. Сейчас партизаны поручили ему организовать снабжение госпиталя продуктами. Дед Джуро по-прежнему заботился о сиротах, которых немало осталось на Козаре. На зиму многих перевезли в долину, где еще сохранились села, не тронутые оккупантами. Добрые люди приютили сирот…

Вот уже неделя прошла, а ни от деда, ни от Михайло не было никаких вестей. Посыльный от партизан тоже почему-то не приходил.

Остоя предложил разыскать деда. Может, на Козаре кто-нибудь знает, где сейчас Джуро и его старый друг Михайло?