Волчата

Близилась зима. Изредка порошил колючий снег. В горах все словно вымерло. Было пусто и тихо. Душко и Остоя вместе с неразлучными подругами Вукой и Босой, прихватив на дорогу немного еды, отправились в долину, чтобы разыскать Михайло. Ненад накануне простудился, и поэтому его оставили дома.

Друзья добрались до села, которое во время очередной карательной операции было сожжено фашистами. Здесь и жила тетя Стоя. Но она ничего не знала ни о Джуро, ни о Михайло.

— Останьтесь у меня, поешьте, — уговаривала она ребят.

Но им на месте не сиделось. Они тотчас же отправились на мельницу, и там Муйо рассказал им, что к нему приходили усташи. О Джуро и Михайло и он ничего не слышал. Мельник посоветовал ребятам побыстрее уходить, боясь, как бы кто из усташей, постоянно болтающихся поблизости, не заметил их.

От мельника ребята узнали, что Кудела ранен и что усташи подозревают, что это дело рук лесника Михайло и деда Джуро. Надо было поскорее уходить. На дорогу мельник дал ребятам кукурузной муки, кое-что из провианта.

Когда ребята возвращались, совсем стемнело. Снег неожиданно перешел в сильный дождь.

— Если нас кто-то случайно встретит на дороге, — тихо сказал Душко, — говорите, что мы друг друга не знаем, только сейчас познакомились. Так будет лучше.

Остоя на всякий случай достал трофейный пистолет и спрятал его под плащ-палатку. Благополучно пройдя по дороге и никого не встретив, ребята свернули на тропинку, ведущую в лес. Вдруг за поворотом как из-под земли перед ними выросли двое в военной форме. В темноте нельзя было различить, что за форма на них. Тот, у которого на плече висел автомат, крикнул:

— Стой, руки вверх!

Но в тот же момент раздался выстрел. Это выстрелил Остоя. Один из незнакомцев упал.

Ребята опрометью бросились в кусты. Вслед им ударила автоматная очередь, а затем послышался крик:

— Ребята, стойте! Мы же партизаны!..

Но ребята не остановились. Они бежали до тех пор, пока не убедились, что их никто не преследует. Только тогда они наконец смогли перевести дух. Остоя вдруг заволновался:

— А что, если я действительно убил партизана? Может, вернемся, поглядим?

— Нет! — категорически возразил Душко. — Партизаны бы нас так не встретили. Мельник ведь нас предупреждал, что около мельницы рыскают усташи.

— Твоя правда. Это, конечно, не партизаны…

Немного отдохнув, ребята двинулись дальше по лесу. Здесь было гораздо безопаснее.

Наступила ночь. Дождь хлестал как из ведра. Ребята промокли до нитки, продрогли. И еще их мучил голод. Пришлось опять остановиться, чтобы хоть немного поесть. Но в их мешке были только сушеные грибы.

Им хотелось поскорее выбраться из леса, которому, казалось, не будет конца, такой он был могучий и густой. А дождь все усиливался и вскоре снова перешел в снег. К тому же подул пронизывающий до костей ветер.

Девочки совсем выбились из сил. Все чаще они просили ребят остановиться, чтобы немного отдохнуть и разжечь костер, хотя и понимали, что это опасно. Усташи могли заметить костер. Пришлось идти дальше. Вот наконец и долгожданная опушка. Лес кончился. Пройдя еще немного, ребята вышли на равнину.

Муйо, услыхав стрельбу, сразу подумал, что с ребятами что-то стряслось. Насмерть перепуганная Ханка сбежала по лестнице вниз.

— Неужели это в ребят стреляли?! — воскликнула она. — Почему ты не спрятал их у нас? Джуро никогда бы так не поступил. А может, теперь и внука его, и внучку убили…

— Трудно это, Ханка… Где их здесь спрячешь? Усташи нагрянут, мигом найдут. А теперь уже не поможешь…

Мельник распахнул дверь и увидел, что к его дому опять приближаются солдаты в черных мундирах. Это были усташи.

— Муйо! — заорал еще с порога Стипе. — Живо давай огня да горячей воды! И водки тащи! Унтер-офицера ранили!

Жена мельника принесла керосиновую лампу и осветила бледное лицо раненого. Это был совсем еще мальчик, с чуть пробивающимися усиками.

— Что уставилась? Скорее перевязывай, а то кровью изойдет! — заорал на нее торговец.

Когда с пострадавшего сняли мундир, все увидели огромное кровавое пятно на рубахе. Пуля попала прямо в сердце.

— Но ведь он мертв, — пробормотал мельник.

— Заткнись! Тебя кто спрашивает? Понимал бы что…

Мельник замолчал.

Один из усташей сказал:

— Пуля попала в сердце. Тут уж ничего не попишешь.

— Что я теперь скажу сотнику? Такого человека потеряли! — Стипе смачно выругался.

Убитого завернули в плащ-палатку. Ханка принесла свечу и поставила покойнику в изголовье. Муйо принес сливовицу, и бутылка тут же пошла по рукам.

— Садись и ты, Муйо. Пришла пора поговорить по душам, — зловеще произнес торговец. — Может, ты скажешь нам, какая сволочь подстрелила нашего командира?

— Откуда мне знать? Не знаю я ничего.

— Не знаешь, ворюга ты мусульманская! — прорычал торговец. — Забыл, что ли, мои слова? Никуда ты от нас не денешься.

Мельник вдруг сделался серьезным и без страха сказал: