Волчица и пряности. Том IV

Однако без денег купить завозимые в город товары невозможно, так что сельчане продают торговцам зерно, а уже затем на вырученные монеты приобретают товары у тех же городских торговцев. Здесь важно следующее: сельчане крайне нуждаются в деньгах, а вот горожане проживут и без зерна сельчан. Очевидно, условия неравны, поэтому обычно зерно скупают по бросовой цене, а товары продают втридорога, объясняя это высокими налогами. Выходит, чем беднее деревня, тем сильнее город может затянуть удавку на шее её жителей. В итоге сельчане обрастают долгами и, будучи не в силах их вернуть, вынуждены и дальше снабжать город зерном, превращаясь в рабов горожан.

Для странствующих торговцев такие деревни — источник выгодной торговли. Звонкие монеты здесь мощное оружие, и можно дёшево скупить очень много товара.

Впрочем, если деревне удастся обзавестись денежным доходом, силы сторон сравняются, и город окажется в невыгодном положении. В этом случае проводятся переговоры, развязывается борьба за права, и каждая сторона будет пытаться перетянуть канат на себя, но, кажется, в деревне Терэо о таком и речи не шло.

Хотя оставалось загадкой, как сельчане добились такого статуса, Лоуренс мог себе представить, какие трудности им приходилось преодолевать и какому риску подвергалась деревня.

Он заглянул в лавку вяленых продуктов, купил сушёного инжира у торговца, который совершенно не обрадовался покупателю, и вернулся в гостиницу. Холо беззаботно спала, совсем не тревожась о том, что происходит в мире. Глядя на неё, Лоуренс беззвучно рассмеялся. Она проснулась от шороха его одежды, а когда высунула голову из-под одеяла, вместо приветствия выдала лишь одно слово: «Обед».

Лоуренс решил, что стоит расправиться с остатками провизии, которой он запасся для поездки в Терэо, — не зная, чего ожидать в дороге, он старался экономить еду.

— Надо же, сколько сыра у нас было. А мне говорил, что еды не хватает, я и старалась поменьше на неё налегать.

— Только не вздумай всё съесть: половина моя.

Он отрезал себе половину от куска сыра, и Холо посмотрела на него как на врага.

— Тебе же удалось хорошенько нажиться недавно в городе.

— И я, кажется, объяснял тебе, что все эти деньги уже потрачены.

Точнее, они пошли на оплату большой покупки в Кумерсуне и на погашение огромного долга, которым Лоуренс обзавёлся в городе неподалёку от того же Кумерсуна. Он поступил так, потому что хотел избавиться от любого бремени перед поисками Йойса на севере, да и возить с собой много денег попросту опасно.

Впрочем, то, что оставалось, он отдал во временное распоряжение гильдии, и проценты принадлежат ему, но Холо об этом не знала.

— Объяснять ещё раз и не надо, я ведь не о том. Ты сумел нажиться, а я-то ничего не получила.

Она ударила по больному месту: переполох в Кумерсуне случился по вине Лоуренса, вообразившего лишнего, а Холо и впрямь не получила никакой для себя выгоды. Но если дать слабину, то Волчица с радостью вцепится в него.

— Да что ты говоришь! Забыла, сколько вчера съела и выпила?

— Тогда расскажи-ка мне, сколько прибыли ты получил и сколько я вчера потратила, а?

Крыть было нечем, и Лоуренс отвёл взгляд.

— Меж тем уже от камней, что я купила у пташки, ты, кажется, выгадал прилично. К тому же…

— Всё-всё, твоя взяла.

Холо умела распознать ложь на слух, так что въедливости у неё мог поучиться любой сборщик налогов. Если сопротивляться, только хуже будет. Лоуренс сдался и бросил сыр спутнице.

— Хе-хе-хе. Спасибо.

— Пожалуйста.

Нечасто слова благодарности приходится принимать с такой горечью.

— Так ты выяснил что-нибудь?

— Более или менее.

— Более или менее? Неужели она рассказала тебе, как проехать половину пути до монастыря?

Лоуренс рассмеялся столь неожиданному толкованию. Он чуть-чуть подумал, подбирая слова:

— Я рассудил: сегодня в церкви меня встретят так же, как вчера, поэтому отправился на мельницу к Эвану.

— Решил подобраться к сердечному другу девчушки? Неплохой ход, а для тебя и вовсе отличный.

— Так вот… — кашлянул Лоуренс, а затем решительно проговорил: — Давай забудем про монастырь?

Холо застыла на месте:

— Почему?

— Странная это деревня. Мне кажется, здесь опасно.

Лицо Холо не отражало никаких эмоций, она только жевала ржаной хлеб с сыром.

— Проще говоря, ради моей родины ты рисковать не желаешь.

Лоуренс дёрнулся, как от удара:

— Зачем ты так… Нет, да ты ведь нарочно.

Холо доела хлеб в полной тишине и, кажется, с последним куском проглотила кучу слов — теперь на лице её читалось недовольство. Девушке не терпелось добраться до монастыря и узнать дорогу — это было ясно как день, но, возможно, Лоуренс не до конца представлял себе, насколько ей не терпелось.

И всё же теперь, когда он получше узнал о Терэо, опыт странствующего торговца, повидавшего немало деревень и городов, подсказывал ему, что продолжать поиски монастыря в этом месте опасно, ведь…

— Я думаю, что искомый монастырь — та самая церковь.

Холо не изменилась в лице, но шерсть на звериных ушах встала торчком.

— Объясню тебе почему. Послушаешь?

Холо ухватила пальцами шерсть на ушах и слегка кивнула.