Волчица и пряности. Том IV

Лицо старика Сэма, испещрённое морщинами, осталось хмурым, но он кивнул будто с облегчением:

— Чтобы оградить вас от угрозы, а также не усиливать подозрения, пойдёмте в мой дом.

Лучше так, чем оказаться в путах по его приказу. К тому же не стоило поднимать шум: это привело бы к кровопролитию. Лоуренс послушно кивнул и зашагал к дому старосты, следуя за ним самим и сельчанами.

За кружкой вина иногда можно услышать байку о том, что в некой деревне есть темница. Обычно её начинают рассказывать, когда тепло от выпивки уже растеклось по телу, а истории о прибыльных сделках, которые торговцы только рады поведать друг другу, уже закончились.

По слухам, торговца заманивают в дом старосты, пообещав выгодную сделку, а там хватают и прячут в ту самую темницу. Жители деревни молчат как могила, и уже никто никогда не узнает, что стало с беднягой. Имущество несчастного продают, а его самого приносят в жертву ради богатого урожая.

К особенно богатым деревням слухи такого рода липнут, как колючки. Однако именно на Терэо, похоже, наговаривали напрасно. Путников проводили в обычную комнату, даже с окном, и она находилась рядом с той, через которую Лоуренс прошёл в свой первый визит к старосте. На ключ она не закрывалась, поэтому при желании можно было и уйти, да только в сложившейся обстановке находиться в доме старосты им было безопаснее, чем в церкви. Дальнейший план действий обсудить они могли и здесь.

— Что думаешь?

Они сидели за широким столом в центре комнаты, на скамейках, поставленных по обе стороны стола, и разговаривали приглушёнными голосами, чтобы стражник у дверей ничего не услышал.

— Думаю, что надо было тебя послушаться: забыть о книге и уехать отсюда.

Вот так заявление! Впрочем, на лице Холо не отражалось ни понимания совершённого, ни раскаяния в содеянном. Взгляд её был устремлён в одну точку, а сама она, видимо, усиленно, до головокружения, размышляла о чём-то.

— Я не возьмусь сказать, что оказалось бы правильным. Представь себе, что мы приехали в город и, спросив дорогу до монастыря, уехали бы из деревни в тот же день. Случилось бы это позавчера. Однако в Энберге вдруг находят отравленную рожь. Тут, разумеется, предположат, что некто со злым умыслом подкинул отравленные зёрна. И на кого же подумают в первую очередь? На нас.

— Да, ведь нечасто встретишь торговца-недоумка и прекрасную девушку. Нас бы очень быстро догнали.

Обидная реплика Холо вызвала у него усмешку: право же, не стоило ожидать от неё слёз и самобичевания.

— Мы, как только въехали в деревню, неизбежно стали главными подозреваемыми в отравлении зерна. Ведь дьявол, что навлекает беды на деревню, всегда гость из чужих краёв.

— Да уж, словами мы не докажем, что ни в чём не виноваты.

Неважно, отравил злаки дьявол или же это дело рук человека, желающего деревне зла. Бедствие уже произошло, и людям нужно знать почему. Не потому, что дьявол совершил зло, просто случилось нечто плохое, и обвинить больше некого.

— Слишком уж складно всё получилось. Как ни посмотри, похоже, что это затеял Энберг, желая прижать Терэо к ногтю. Очевидно, в округе всей знати известно о том, что деревня и город никак не уладят меж собой вопрос уплаты налогов. Поэтому, если кто-то подкинет отравы в хлеб, все подумают, что эта история подстроена Энбергом. У Терэо же есть покровители, и уж они-то не станут молчать, так что Энбергу нужен козёл отпущения. Тут мы с тобой подвернулись как нельзя кстати. Они с радостью ухватились за такой случай и тут же претворили в жизнь свой план.

Легко представить, на чём сойдутся обе стороны.

— Наверняка во время переговоров с деревней Энберг предложит такую сделку: мол, выдайте нам того, кто подмешал отравленные зёрна, а мы взамен предоставим отсрочку на уплату долга.

Так Энберг покажет всем, что непричастен к отравлению и деревне зла вовсе не желает, а Лоуренса с Холо отправят на плаху во имя интересов города.

— Вряд ли Энберг желает тяжбы с моей гильдией, стало быть, никакого суда, чтобы установить нашу вину, не будет. Скорее, нам поторопятся свернуть шеи, а сельчанам пообещают простить часть долга, если те забудут о том, кто мы с тобой такие и откуда прибыли. На том и ударят по рукам.

Холо вздохнула и прикусила ноготь большого пальца клыком.

— Неужто тебя устроит подобное?

— Ещё чего. — Лоуренс пожал плечами и фыркнул, хотя и не знал, как найти выход из положения.

— Сбежать — значит признаться, что это наших рук дело. Твои приметы разошлют повсюду, и на торговле можно будет ставить крест.

— Да, коротким будет мой век торговца.

Как же быть?

Тут Холо осенило.

— Стой, вот же оно, — заявила вдруг девушка. — Почему бы не попросить помощи у твоей гильдии?

— Помощи? Если бы можно было… Ах, вот что…

Лоуренс вдруг хлопнул себя по голове, и Холо озадаченно посмотрела на него.

— У меня же есть ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Только хорошее. Я ведь могу сесть тебе на спину и добраться до другого города быстрее, чем на лошади.

— Ещё бы.