Волчица и пряности. Том V

Потолок был такой высоты, что Лоуренс легко мог достать его рукой, и на всю высоту от пола до потолка тянулись книжные шкафы. На каждой полке был указан номер и висел ярлык с указанием года и темы.

Переплёты книг выглядели непрочными по сравнению с крепкими фолиантами в Терэо, но зато на организацию пространства было потрачено много усилий.

— В этом городе часто случаются пожары?

— Иногда бывают. Как вы уже, наверное, поняли, мои предки этого опасались и поэтому размещали книги здесь.

Видимо, Мельта слышала их разговор в комнате с садом, хотя и не присутствовала при нём, так как стояла у входа в подвал и держала наготове маленький светильник.

Холо пошла за ней и приступила к поиску нужной книги.

Копоть и сажа от топлёного жира могли испортить книги, поэтому в качестве топлива использовался дорогой пчелиный воск. Дрожащий тёплый огонёк то появлялся, то исчезал в тени книжных полок.

— Кстати говоря, — произнёс Риголо, когда они впервые за долгое время остались вдвоём, — не могу не полюбопытствовать, зачем вам сдались старые легенды?

Риголо не спросил, в каких отношениях он состоит с Холо, так что его любопытство основывалось только на личном интересе к книгам.

— Она разыскивает свои истоки.

— Истоки? — От удивления Риголо даже всплеснул руками.

В умении читать по лицам он мог бы потягаться с самым ловким торговцем, а вот скрывать свои чувства совершенно не умел.

— Она хочет вернуться на родину, поэтому разыскивает сведения о ней. — Лоуренс выдал крайне усечённую версию правды, остальное собеседник пусть додумывает сам.

Так Лоуренсу не придётся лгать, но в то же время удастся скрыть истину.

Риголо, похоже, на это купился.

— Что ж, понятно… Так вы двигаетесь на север?

— Да, но куда конкретно, пока непонятно, поэтому она пытается установить место по легендам и архивам.

Риголо кивнул с серьёзным видом.

Наверное, он решил, что Холо в детстве была захвачена в рабство на севере и продана на юг. Считалось, что дети с севера более послушны и крепки здоровьем, чем южане. Бывало и такое, что ребёнка усыновляли знатные семьи, у которых не было своих детей или единственный наследник был слишком хилым. Это делалось, чтобы богатство не перешло к родственникам.

— В нашем городе тоже есть дети с севера. Но лучше, если бы все они могли вернуться на родину.

Лоуренс молча кивнул в знак согласия.

Холо вышла из тени книжных полок, прижимая к себе около пяти толстых томов.

— Ничего себе книжные аппетиты, — удивлённо сказал Лоуренс.

— Это всё, что удалось найти, поэтому лучше взять их все сразу, — ответила ему Мельта вместо Холо.

— Тогда понятно. Дай-ка мне несколько. А то, если уронишь, нам три дня придётся сидеть без еды.

В итоге Лоуренс нёс книги вместо Холо. Риголо, глядя на это, посмеивался. Все вместе они вернулись на первый этаж.

— Обычно я не даю книги навынос, — сказал Риголо, глядя на стопку книг, бережно завёрнутых Мельтой в ткань. — Но я доверяю Флёр, а она, в свою очередь, доверяет тебе, поэтому и я тоже.

Любой другой иностранный торговец на его месте выглядел бы подозрительно.

— Я понимаю, спасибо.

— Но только попробуй уронить книги, сжечь их или продать. Три дня без еды! — в шутку сказал Риголо.

Однако Лоуренсу было не до смеха, потому что он мог оценить стоимость любой вещи и понимал, что эти книги — бесценны.

Он кивнул и взял свёрток.

— Я буду беречь книги как зеницу ока.

— Отлично. — Лицо Риголо озарилось мальчишеской улыбкой.

Может, именно эта улыбка растопила сердце Эйб?

— Верните их, когда закончите читать. Если меня не будет дома, их примет Мельта.

— Понял. Спасибо ещё раз.

Риголо улыбнулся в ответ на благодарность Лоуренса и весело помахал на прощание Холо. Подобные жесты и впрямь делали его похожим на придворного поэта, а не на торговца.

Холо довольно помахала Риголо в ответ.

— Легко махать, когда ничего нести не надо. — Лоуренс решил, что имеет право поворчать.

То вещи понеси, то сопроводи — она его совсем загоняла, будто личного слугу.

— Ты поосторожней со словами, а то я и тебе помашу, — припечатала Холо и быстро зашагала вперёд.

Но в её словах не чувствовалось угрозы. Более того, она вряд ли бы сказала так, если бы между ними не установились близкие отношения. Лоуренс отлично понимал это. Проблема в том, что она его ни капельки не уважала.

— Польсти свинье, и она ради тебя залезет на дерево. Польсти самцу, а он и не сообразит даже, — пресекла Холо любые возражения.

И противопоставить-то её словам было нечего.

— Совести у тебя нет, — простонал Лоуренс.

Холо победно рассмеялась и довольно хлопнула в ладоши.

Они оставили книги на постоялом дворе и отправились ужинать. Выполняя уговор, Лоуренс позволил Холо заказать всё, что ей хочется, и её выбор пал на жареного поросёнка. Это был настоящий шедевр кулинарного искусства: поросёнка насаживали на железный вертел и медленно подрумянивали на огне, периодически сбрызгивая маслом из плодов какого-то дерева.

Когда поросёнок прожарился, в пасть ему положили ароматные травы и выложили тушу на блюдо. Считалось, что тому, кто отрежет поросёнку правое ухо, будет сопутствовать удача в делах.