Волчица и пряности. Том VI

— Зато неплохо поразмыслить, в чём причина. Хоть плыть будет не так скучно.

Кол вяло кивнул.

Совсем недавно он рискнул назвать Лоуренса учителем и обратиться к нему за помощью, когда попал в переделку на таможне из-за фальшивой грамоты на право собирать налоги. Если подумать, с его стороны это был неожиданно дерзкий поступок. Мальчика не назовёшь бойким, но деньги он любит, это бесспорно. А ко всему прочему выясняется, что он ещё и школяр.

На пути в церковный город Рюбинхайген Лоуренс повстречал девушку-пастушку и живо заинтересовался ею, но сидящий перед ним мальчик, пожалуй, был достоин не меньшего внимания.

Интересно, что заставило его пуститься в странствие, а впоследствии ещё и купить фальшивые грамоты и свидетельства?

Хотелось расспросить его обо всём, но Лоуренс боялся, что бестактные вопросы могут напугать паренька и тот окончательно замкнётся в себе. У школяров плохая слава: считается, что они пьют днями напролёт, увлекаются азартными играми, любят жульничать, а ещё подворовывают. Беспутные студиозусы, шляющиеся по округе, с лихвой огребают людской ненависти — больше, чем кто-либо другой.

Вероятно, Колу на собственной шкуре довелось узнать, насколько жесток мир, отсюда и такая затравленность. Поэтому Лоуренс улыбнулся мальчику, будто покупателю, и спросил:

— Слышал, ваш брат штудирует разные науки. А чему же учился ты?

У половины бродячих школяров нет права так называться: всё это лентяи и неучи, не бравшие в руки книг, однако Кол умел читать, потому наверняка не входил в их число.

Мальчик аккуратно сложил бумаги в стопку и нерешительно, заикаясь, ответил:

— Я изучал каноническое право.

Лоуренс издал удивлённый возглас. Ещё бы: если Кол изучал каноническое право, то, стало быть, метил в священнослужители высшего ранга?

Обычно школярами становятся дети из обеспеченных семей (зачастую от скуки) либо те, кто не желает наследовать семейное дело, но жаждет признания, а также люди, которым лишь бы не работать. Крайне редко речь идёт о стремлении чему-либо научиться.

Каноническое право здесь занимает особое место, привлекая хитрецов, которые не желают идти в монастырь, но намереваются добиться высокого положения в Церкви.

— Но, понимаете, я… у меня… кончились деньги и…

— Из школы выгнали? — подсказал Лоуренс, понимая, что иначе вытягивать из Кола его историю придётся до самого заката.

Мальчик кивнул.

Как правило, школяры в складчину нанимают наставника и снимают либо комнату в гостинице, либо пристройку в доме какого-нибудь богача. Там они слушают лекции, и, конечно, если кому-то из них станет нечем платить, из школы его выгонят.

Поговаривают, что святые велят птицам подслушивать, что говорят на лекциях, а потом выведывают у них всё, но верится в такое с трудом.

Кроме того, Лоуренс слышал, что большинство наставников и отвечать на вопросы не станут, если придёшь к ним без подарка. Жизнь у школяров не сахар, исключение — разве что отпрыски обеспеченных семей или те, кто умеет мастерски зарабатывать деньги.

— Где тут поблизости есть школы… Эрисол?

— Нет… Акент.

— Акент?! — удивлённо воскликнул Лоуренс.

Кол опустил взгляд, будто на него накричали, и Холо сердито посмотрела на мужчину. Лоуренса это слегка задело, но он по-прежнему не мог сдержать изумления: очень уж неблизко находился город Акент.

Холо улыбнулась и похлопала Кола по спине, желая ободрить, а Лоуренс погладил щетинистый подбородок.

— Ты уж прости, я просто удивился — это же так далеко. Очень долго идти пешком.

— Да…

— Про Акент я слышал вот что. Якобы в нём собираются мудрецы да верные своему делу учёные, текут каналы со святой водой, а в самом центре города круглый год растут яблоки, дарующие мудрость. Жители за один день успевают выговорить все слова, что есть в языках четырёх стран, а если соединить в одну строку все буквы, написанные в Акенте за день, то она выйдет столь длинной, что достигнет дна моря. Вот каков Акент, благословенное пристанище истины и мудрости.

— Вот так город. Всем городам город! Яблоки растут круглый год. И правда благословенный, — заявила Холо, облизываясь.

Кол немного удивлённо посмотрел на неё, но наконец несмело улыбнулся. Нарочитую восторженность Холо заметил даже он — всё-таки Волчица очень добрая.

— Ах, понимаете, это неправда.

— Что? Да неужели?

— Но… но зато в лавках круглый год можно купить много разных плодов. Помню, были даже совсем редкие.

— Да ну?

— Скажем, волосатый, вот такой величины, и очень твёрдый — только молоточком расколоть можно. И внутри него сладкая вода, такой вот странный плод.

Лоуренс догадался, что речь шла о кокосе. Иногда в плавании корабль заходил в какой-нибудь южный порт, и, если это случалось в нужный сезон, торговец, сходя на берег, видел на прилавках пальмовые плоды, но Холо наверняка даже слышит о таком впервые. А если совсем не знаешь, о чём речь, ничто не помешает разыграться воображению. Впрочем, хоть самому Лоуренсу кокосы и попадались на глаза, пальму он не видел ни разу.

Холо посмотрела на него, и глаза её прямо-таки сияли.