Волнолом

Генрих кивнул и отправился умываться. Пора было возвращаться в действительность с её ведьмами, ищейками и пациентами психиатрических клиник. А также с некой зеленоглазой библиотекаршей.

Последнюю мысль он, впрочем, малодушно задвинул за груду сиюминутных забот. В конце концов, сейчас налицо экстремальные обстоятельства, вокруг чужой и враждебный мир, а он, Генрих, борется за народное счастье… то есть, тьфу, за подлинную историю…

Мыло попало в глаза, и он прошипел ругательство. Вытирая лицо, подумал, что проснулся как нельзя вовремя. Близился срок, назначенный Сельмой для очередного сеанса связи. Тщательно повязав галстук и застегнув пиджак, он услышал, как за окном — не то в посольстве, не то на соседней площади — начали бить часы.

Вот и полдень.

— Сельма!

Она появилась в зеркале почти сразу — похоже, была готова. Выглядела, правда, усталой и заторможенной, под глазами виднелись тщательно замазанные круги. Голос звучал глуховато, сипло:

— Снова вы. Значит, мне всё-таки не пригрезилось.

— Были сомнения? — спросил Генрих.

— Да, и весьма серьёзные. Этой ночью я почти не спала. Забывалась иногда на минуту, но это больше напоминало бред. Бессвязные образы, голоса в голове, будто я сумасшедшая. Но знаете, что самое странное? Откуда-то пришла мысль, что именно вы сумеете мне всё объяснить. Растолкуете, что со мной.

— Я попытаюсь.

— Тогда приезжайте — часа через три, пожалуй. Пчелиная улица, девяносто четыре. Это на восточной окраине. Пчелиная, вы только представьте! От одного названия у меня мигрень, и в ушах жужжит…

Генрих с беспокойством подумал, что Сельма, если так пойдёт дальше, скоро окончательно спятит. Тогда от неё точно ничего не добьёшься. Надо спешить.

— Обязательно приеду.

— До встречи.

«Поздний завтрак» был сервирован в личных апартаментах посла. Генрих узрел наконец медведя — правда, лишь в виде чучельной головы на стене. Ещё имелись оленьи рога и ружья, но посол, к счастью, избавил Генриха от охотничьих баек.

— Как спалось, герр фон Рау? За ночь ничего не забыли?

— Нет. Премного вам благодарен. А Ольга… э-э-э… Андреевна к нам не присоединится?

— У неё возникло срочное дело. А у вас какие планы, позвольте полюбопытствовать? Вчера вы обмолвились, что собираетесь навестить баронессу, но пока не знаете, где она. Уже связались с ней? Вам ведь, насколько я понял, для этого достаточно зеркала?

Генрих хотел ответить, но почувствовал какой-то подвох. Он ещё не понял, в чём дело, но чутьё, обострившееся за последние дни, подсказывало — молчи! Посол, дожевав очередной ломтик запечённой свинины, улыбался и ждал.

— Нет, не связался. Попробую позже, уже из города.

— Герр фон Рау… — Посол взял салфетку, аккуратно промокнул губы. — Ситуация крайне непредсказуема. А у нас тут, как вы убедились, тихая гавань. Разумно ли будет нас покидать?

— Вы правы, убежище — надёжнее не придумаешь. Ещё раз спасибо вам. Если бы я хотел просто переждать шторм, то остался бы непременно. Однако я уже объяснил вчера, почему не могу сидеть сложа руки.

— О да, я выслушал аргументы. Но, к сожалению, вынужден возразить. В нынешних обстоятельствах ваши дальнейшие активные действия представляются нам нецелесообразными.

— Простите, как это понимать?

— Вплоть до прояснения ситуации, герр фон Рау, вы не можете покинуть территорию Зимней Империи.

Глава 8

— Я не ослышался? — Генрих отложил вилку. — Вы намерены удерживать меня силой? Берете в заложники?

— Что вы, как можно? Мы заботимся о вашей же безопасности. Сегодня — третий день с прихода волны, как вы её называете. Есть основания полагать, что эфирные возмущения достигнут пика.

— Эфирные возмущения?

— Колебания в структуре мира, если угодно. Он, мир, пытается переварить то, что Сельма ему скормила. Его лихорадит, словно больного. Приближается кризис, после которого либо наступит выздоровление…

— Либо?

— Либо реальность пойдёт вразнос.

— Тем более нельзя отсиживаться за стенами, — сказал Генрих. — Надо действовать, что-то срочно предпринимать.

— Увы, мой друг, предпринять ничего нельзя. Мир должен справиться сам. Любое вмешательство лишь вызовет новые осложнения.

— Простите, но этот подход я не разделяю.

— Вот именно поэтому, — со вздохом сказал посол, — вам следует остаться у нас. Домик по-прежнему в вашем распоряжении. Постарайтесь расслабиться, герр фон Рау, и уповайте на лучшее. Да, кстати, во избежание ненужных эксцессов: охрана проинструктирована, так что не пытайтесь выйти через ворота. А теперь, с вашего позволения, меня ждут дела.

Кипя от злости, Генрих сбежал по лестнице и принялся мерить шагами внутренний двор. Это ж надо было так опростоволоситься! Попался, можно сказать, как ребёнок. То есть не попался даже, а сам прибежал — приютите, дескать, добрые дяденьки. Ну, они и рады стараться — накормили, напоили, спать уложили…

А Ольга? Тоже всё заранее знала? Тогда совсем уж мерзко выходит. Хотя нет, вряд ли — вчера она искренне испугалась, услышав его историю. Или он просто раньше не сталкивался с таким уровнем лицедейства? Кто их разберёт, этих промороженных интриганов.