Волнолом

Человек-клякса извернулся в мгновение ока, подхватил два булыжника с мостовой и, словно взбесившийся дискобол, метнул их с обеих рук. Ни один из бойцов не смог увернуться. Первому камень угодил в грудь, второму — в район ключицы. Отчётливо и мерзко хрустнула кость.

Генрих попытался начертить руну «лёд», чтобы обездвижить противницу, но ничего не вышло — Сельма легко блокировала атаку, после чего сказала:

— В той реальности я устроила вам наглядную демонстрацию, чтобы вы поняли, на что я способна. Теперь решила повторить в этой. Прошу вас, оцените трезво соотношение сил и оставьте меня в покое. Отзовите своих ищеек. В противном случае…

Бегло оглядев улицу, «фаворитка» повернулась к одному из домов поодаль. Прищурилась, будто целясь, и повела плечом. Генрих только теперь обратил внимание, что в руке у неё — свёрнутый кнут.

Коротко размахнувшись, Сельма хлестнула перед собой.

Кнут, сплетённый из чернильных волокон, ожил, превратившись не то в змею, не то в светящуюся лиану, которая тут же вцепилась в землю, буквально вгрызлась в неё, подрагивая от жадности и скручиваясь в сладостных спазмах.

— Пускает корни, — сказала ведьма. — Следите за направлением.

По мостовой протянулась полоса мерцающей изморози, которая удлинялась с каждой секундой. Если судить по ней, корень прорастал к тому зданию, которое выбрала «фаворитка».

— Так вот, господа, — продолжала Сельма, — если вы не отстанете, то контору ожидает примерно следующее.

Она резко дёрнула кнутовище и с оглушительным треском выдрала корень по всей длине, вспоров каменный панцирь улицы. Рваная борозда упёрлась в фундамент здания. Само оно пока устояло, но изморозь уже лизнула стенную кладку.

«Фаворитка» дёрнула ещё раз. Трещина метнулась вверх по стене, и угол дома обрушился в облаке серой пыли. Там, в этом облаке что-то скрежетало и лопалось. Дико визжали люди. В отдалении послышался полицейский свисток.

Генерал хотел выстрелить, но Сельма обездвижила его небрежным движением. Напомнила:

— Больше не попадайтесь.

У генерала закатились глаза, и он завалился на тротуар.

— Сельма, — сказал Генрих тоскливо, — неужели ты думаешь, что он в самом деле тебя послушает и перестанет искать?

— Нет, разумеется. Но я поступаю честно. Посылаю предупреждение. Проигнорируют, не считаясь с потерями? Что ж, это будет уже на их совести.

— Тебя надо лечить.

— Поздно, Генрих, — сказала она спокойно. — Ещё два-три дня, и я утрачу контроль над разумом. Все оказалось хуже, чем я боялась. Впрочем, с научной точки зрения, произошедшее со мной — уникально. Две личности во мне конфликтуют, зато два дара сложились между собой. Точнее, не сложились даже, а перемножились, сплавились во что-то гораздо более мощное. То, что я сегодня умею, даже мне самой недавно казалось сказкой. Да вон, взгляни хотя бы на этого…

Сельма кивнула на человека-кляксу. Генрих спросил:

— Так что это? Или кто?

— Догадайся. — Она осклабилась. — Считай это моей последней шарадой из тех, что так тебя бесят. Сутки тебе на раздумья. Даже чуть меньше.

— Почему сутки?

— Потому что настало время поставить точку. Приходи завтра в полдень туда, где мы впервые встретились.

— В парк?

— Да. Он сейчас закрыт, увеселения отменили из-за ситуации в городе. Ты ведь грозился меня убить? Даю тебе шанс. Ты и я, один на один. А впрочем, приводи, кого хочешь, если не жалко. И подготовься получше, иначе будет неинтересно.

Ведьма поманила своего чернильного «ассистента», развернулась на каблуках и, отойдя на пару шагов, исчезла из виду. Куда именно она скрылась, Генрих не уследил. Показалось — зашла за фонарный столб, а с другой стороны не вышла. Но ломать над этим голову он не стал — на перекрёсток у пострадавшего дома уже выбежали несколько полицейских.

Пока они пялились на развалины, Генрих нырнул в проулок, выскочил на параллельную улицу и снова свернул в ближайшую подворотню. Ещё с четверть часа он петлял, все дальше уходя от места аварии, пока не решил, что теперь его не найдут, даже если заметили и погнались.

Перевёл дух и огляделся. Квартал был почти безлюден — жители, напуганные взрывами и прочим кошмаром, попрятались по домам. Если не считать Генриха, поблизости обнаружился лишь один человек, да и тот занимался тем, что запирал свою лавку. Вывеска гласила: «Световые товары». Прочтя её, Генрих на секунду задумался, потом окликнул:

— Минутку, пожалуйста! Не закрывайте! К вам посетитель.

— Простите, сударь, — сказал хозяин, — но я уже собирался…

— Вы собирались показать мне товар, — сказал Генрих, чертя руну подчинения. — Негоже упускать прибыль. Разве не так?

— Да, вы правы. Прошу вас.

Генрих подумал, что ещё несколько дней назад его загрызла бы совесть. Но сейчас он особых терзаний не испытал, лишь мысленно извинился перед торговцем. В самом деле, ситуация аховая, и действовать приходится соответственно.

Как подготовиться к схватке с Сельмой? Защитные знаки на коже Генрих уже имеет, но этого недостаточно. Надо использовать и другие носители, а в лавке должны быть необходимые заготовки.