Воображаемые жизни (с иллюстрациями)

была мирная дорога, на которой влюбленные пьют финиковое

вино, опираясь на гладкие стены гробниц. Легкий восточный

ветер поит там ароматами старый некрополь, и молодая, скрытая в тумане луна, неуверенно блуждает по ней. Много забаль-замированных мертвецов покоятся в склепах подле Гадрумета.

Там же была упокоена и Финисса, сестра Септимы. Она тоже

была рабыней. Финисса умерла в шестнадцать лет прежде чем

кто-либо из мужчин насладился ее ароматом.

Гробница Финиссы была такой же неширокой, как и ее

стройное тело, камень давил на ее обвитые пеленами груди.

У самого лба длинная плита закрывала путь ее невидящему

взгляду. Он почерневших губ еще веяло ароматами, которыми ее умастили. На вещей руке блестел золотой обруч с зеле-новатым отливом и в нем были два бледных не идеально про-зрачных рубина. В своем девственном сне Финисса бесконечно грезила о том, чего никогда не познала.

Под девственной белизною новой луны, Септима ле-гла рядом с узкой гробницей своей сестры. Припав к мило-сердной земле, она плакала и билась головой об изваянную

в камне гирлянду. Септима прижалась устами к отверстию, куда совершали возлияния, и излила туда переполнявшую ее

страсть.

«О, сестра, — говорила она, — пробудись от сна и вни-май мне! Лампадка, что освещает первые часы умерших, пога-сла. Из твоих пальцев выскользнул сосуд из цветного стекла, который мы тебе вручили. Нить ожерелья порвалась, и зо-37

лотые шарики рассыпались вокруг твоей шеи. Все наше, земное, уже не для тебя; теперь тобою владеет тот, у кого ястреб

на челе1. Выслушай меня, ибо имеешь ты власть донести мои

слова. Иди в обитель, которая тебе ведома, и умоляй Антэроса. Умоляй богиню Хатхор2. Умоляй того, чье рассеченное тело

море несло в ящике до самого Библоса3. Сестра моя! Сжалься

над неведомой тебе болью. Семью звездами халдейских магов4

я заклинаю тебя. Во имя подземных владык, призываемых в

Карфагене — Ило, Абрио, Сал-Баала, Бат-Баала — прими мое

заклинание. Сделай, чтобы Секстилий, сын Дионисия, был

снедаем любовью ко мне, Септиме, дочери нашей матери Аме-ны. Пусть он сгорает от любви по ночам. Пусть ищет меня возле твоей гробницы, о Финисса! Или уведи нас обоих во всемо-гущее жилище мрака. Моли Антэроса заморозить наше дыхание, если он откажет Эросу воспламенить его. Благоухающая

усопшая! Прими возлияние моего голоса. Ашраммашалала!».

И тотчас дева, обвитая пеленою, восстала и опустилась под

землю с оскаленным ртом. А оробевшая Септима бросилась