Воображаемые жизни (с иллюстрациями)

— Моя Жаннетта — молвил он, — по милости Божьей, сегодня для тебя хороший день. Ты спасла свою душу. Жанна, доверься мне; если ты этого захочешь, то освободишься. Об-лачись в женское платье и делай все, что прикажут, иначе тебе

грозит смерть. Если же ты будешь делать, как я говорю, ты спа-сешься, все с тобой будет хорошо и никто не причинит тебе

зла; ибо ты будешь под покровительством Церкви.

В тот же день, после обеда, он пришел в ее новую тюрьму. Это

была обычная комната в замке, средней величины, туда подыма-лись по восьми ступеням. Николя сел на кровати, возле которой стоял толстый столб с прикованной к нему железной цепью.

— Жаннетта, — сказал он, — ты видишь, какое великое

милосердие явили вам сегодня Господь Бог и Дева Мария; они

приняли тебя под милостивое покровительство нашей Святой Матери-Церкви. Надо покорно выслушивать поучения и

приказания судей и духовных лиц. Оставь свои прежние бред-ни и не возвращайся к ним больше, иначе Церковь навсегда

тебя оставит. Вот приличные одежды для скромной женщины.

Береги их, Жаннетта. Остриги поскорее свои волосы, которые, как я вижу, у тебя подрезаны кругом.

Четыре дня спустя Николя ночью пробрался в комнату

Жанны и стащил рубашку и юбку, которые сам же и дал. Когда ему донесли, что она снова облачилась в мужское платье, он

вздохнул:

— Увы! Она — отступница и снова глубоко впала в ересь.

В архиепископской часовне он повторил слова магистра

Жиля де Дюремонта1:

— Нам, судьям, остается только объявить Жанну еретич-кой, и передать ее светскому суду, умоляя обращаться с ней по-мягче.

1 Жиль де Дюремонт — профессор богословия Сорбонны, один из судей, приговоривший Жанну к сожжению.

116

Перед тем, как ее отвели на мрачное кладбище, он пришел

увещевать ее в сопровождении Жана Тумулье.

— Жаннетта, — сказал он ей, — не скрывай более прав-ды, — теперь тебе нужно думать лишь о спасении души. Дитя

мое, верь мне: сегодня, среди всех, ты должна смириться и на

коленях принести прилюдное покаяние. Пусть оно будет прилюдное, Жанна, смиренное и всенародное, ради спасения

твоей души.

И Жанна просила напомнить ей об этом, боясь, что у нее не

хватит решимости сделать это в присутствии такого множества людей.

Он остался, чтобы увидеть ее сожжение. И здесь видимым

образом проявилось его благоговение к Святой Деве. Как

только услышал он, как Жанна взывала к Марии, он заплакал

горькими слезами. Так его трогало имя Богоматери. Английские солдаты, думая, что он делает это из жалости, избили его