Вопросоответы к Фалассию

⁶ Рождение Вениамина стоило жизни его матери, и она нарекла его «Бенони», но отец назвал «Вениамином» (см. Быт. 35:18). «Умирающая мать говорит, что сын этот – дитя скорби (смертельной) своей матери. Но Иаков, не желая, чтобы имя последнего сына постоянно растравляло его скорбь об утрате Рахили, изменил его на другое: Беньамин – “сын десницы” (Vulg.: filius dextrae), то есть, может быть, счастия (каково значение и имен “Гад”, “Асир”) или силы (евр. Aven), или “сын юга” (рожденный на юге, тогда как все остальные сыновья родились на севере)» (Толковая Библия. Т. 1. СПб., 1904. С. 201). Св. Кирилл Александрийский, понимая под Рахилью Церковь из язычников, говорит, что имя ее последнего сына Вениамина означает «сын болезни», а под ним «можно разуметь по справедливости общество верующих в последние времена века… Итак, с рождением Вениамина, то есть имеющего быть в конце и в болезнях народа, престанет существовать и Рахиль. Ибо прейдет. в другую жизнь Церковь, то есть мы, чрез веру во Христа обогатившиеся даруемым чрез Духа единением с Богом. И не удивляйся, если смерть освободила Рахиль от вещей мира сего; потому что она страшит иногда некоторых, обращающихся к созерцанию давно минувшего. Кто-либо, пожалуй, скажет: прекратит во времени свое существование Церковь и со смертию своею некоторым образом угаснет, – это ли есть перемена к лучшему? На это мы ответим следующее: когда услышишь название Церкви, то знай, что речь идет о святом обществе верующих, коего смерть по отношению к жизни в мире и плотской есть путь к приращению жительства и жизни во Христе и вид перемены к лучшему и превосходнейшему» (Свт. Кирилл Александрийский. Глафиры IV, 12 // Творения святого отца нашего Кирилла Александрийскаго. Ч. 4. М., 1886. С. 238–240).

⁷Схолия 2: «Кто сокрушается о прежних своих прегрешениях, правым образом обладает верой в Бога, всегда рождающей его для праведности, и являет своей жизнью и словом всякий образец добродетели, тот причислил себя к духовному колену Вениамина, делом сознательной воли (γνώμης έργον), а не в силу необходимости (ούκ ανάγκης), обнаруживая свое рождение по Богу (thv κατά Θέον γνωμικην έκούσίως ύπέρχόμένος γέννησιν), ибо сын десницы есть тот, кто добровольно исследует рождение своей воли по Богу».

⁸ Так, думается, лучше переводить в конкретном случае понятие λόγος. Впрочем, поскольку Бог Слово как бы «воплощается» в Священном Писании, то речь идет о Слове Божием в широком понимании этого понятия.

⁹ В «Септуагинте», а также в церковнославянском и русском переводе имя царя – Асардан. Некоторые разночтения в названии мест по сравнению с «Септуагинтой» встречаются в тексте преп. Максима и чуть ниже.

¹⁰Схолия 3: «Вавилонянами он называет гордыню, которая сама является ввергнутым в смешение разумением (ώς συγκεχυμένην ύπάρχουσαν φρόνησιν). Ибо страсть гордыни образуется из двух неведений, которые, сочетавшись воедино, производят одно ввергнутое в смешение разумение. Ведь только тот преисполняется гордыни, кто не ведает ни о Божественной помощи [человеку], ни о немощи человеческой. Поэтому гордыня есть лишенность и Божественного, и человеческого ведения (θείας και ανθρώπινης γνώσεως στέρησις). Ибо путем отрицания этих двух истинных величин (τη γαρ των αληθώς ακρών αποφάσει) и существует одно ложное утверждение (μία ψευδης κατάφασις)».

¹¹ Это выражение (συγκεχυμένη φυσις – «смешанная природа, приведенное в смятение естество») связано с иносказательным толкованием названия «Вавилон», понимаемого как «смешение»; данное толкование, начиная с Оригена, стало весьма распространенным в церковной письменности. Ориген, например, в «Проповедях на Книгу пророка Иеремии» рассуждает: «Часто мы в аллегорическом смысле (allegorizantes) говорим, что Вавилон есть земные хлопоты (negotia terrena), которые всегда смешаны с пороками (semper confusa sunt vitiis)» (PG. Т. 13. Col. 532). Сам преп. Максим в этом же сочинении (Вопросоответы к Фалассию, 49) понимает Вавилон как «смешение страстей» (την των παθών σύγχυσιν). Впрочем, следует отметить, что в древнехристианской литературе это не единственное толкование данного названия. Так, Дидим Слепец считает, что Вавилон следует мыслить как порок в противоположность Сиону как добродетели (см.: Δίδυμος о Αλεξανδρέυς. Μέρος Г // Βιβλιοθήκη Ελλήνων Πατέρων και Εκκλεσιαστικων Συγγραφέων. Т. 45. Αθήναι, 1972. Σ. 139). В другом сочинении он называет Вавилон «место смирения» – τον της ταπεινώσεως τόπον (см.: Δίδυμος ο Αλεξανδρέυς. Μέρος Δ // Βιβλιοθήκη Ελλήνων Πατέρων και Εκκλεσιαστικων Συγγραφέων. Т. 46. Αθήναι, 1973. S. 343).