Вопросоответы к Фалассию

³² Переходя от толкования Первой книги Ездры к толкованию Послания к Евреям, преп. Максим придерживается общего святоотеческого принципа: Ветхий Завет должен пониматься в свете Нового Завета. Ср. у преп. Иоанна Кассиана Римлянина, который говорит, что бесы, как существа, обладающие тонким телом, не могут соединиться с высшим началом человека – душой или духом. Это возможно одному только Богу – единственному Нетелесному (incorporeum) в подлинном смысле этого слова. Им проницаются (penetrabiles) все духовные и умные сущности (omnes spirituales atque intellectuales substantias), ибо Он – один, весь, везде и во всем (solus et totus et ubique et in omnibus sit). Поэтому Он видит и освещает мысли людей, внутренние движения их души и все сокровенные глубины ума. И далее преп. Иоанн цитирует Евр. 4:12–13 (см.: Преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Собеседования VII, 13 // Saint Jean Cassian. Conferences. Т. 1 / Ed. par E. Pichery // Sources chretiennes. № 42. Paris, 1955. Р. 257–258).

³³Схолия 13: «Он говорит, что Бог есть сущностное Ведение (η κατ ουσίαν γνωσις). Ясно, что ум предшествует всякому ведению, которому присуще находиться в подчинении ума. Следовательно, Бог превыше [любого] ведения, потому что Он беспредельно превышает всякий ум, в подчинении которому присуще находиться [любому] ведению».

³⁴ В этом отрывке ясно представлен образец «теологии» преп. Максима, где апофатика тесно смыкается с катафатикой: Бог, будучи естественным ведением (κατα φύσιν γνωσις – выражение, которое схолиаст, вероятно, передает аналогичным: «сущностное ведение») или Само-Ведением (αύτογνωσις), в то же время превосходит Своей беспредельностью всякое ведение и всякий разум (λόγος), являясь недоступным для них. Аналогичное рассуждение наблюдается в «Гностических главах», изданных С. Л. Епифановичем: «Всякое ведение есть связь, сочетающая некие крайние сущие (τωνοντων σχέσιςέστίν άκρων τινων συνδετική), то есть сочетающая познающих и познаваемых, но само оно никоим образом не познается познающим и не является сопознаваемым с познаваемыми (συγγινωσκομένη τοίς γινοσκωμένοις). Ибо ведению не присуще быть каким-либо образом познанным. Божество же, по самому бытию Своему и по тому, что Оно есть по сущности, является неизреченным ведением (άρρητος γνωσιςέστιν), обретающим существование (υφισταμένη) в уме, разуме и духе. Поэтому Божество совершенно неведомо для сущих, будучи Само-Ведени-ем. Или, если сказать точнее, Божество несравнимо превосходит и это Само-Ведение» (Епифанович С. Л. Материалы к изучению жизни и творений преп. Максима Исповедника. Киев, 1917. С. 34).

Во многом это богословие преп. Максима восходит к Дионисию Ареопагиту, который, с одной стороны, обозначает Бога как «Ведающего» и «Обладающего заранее всеми сокровищами ведения» (προέχοντα πάντας τους θησαυρουςαπάσης γνώσεως); с другой стороны, он, описывая (на примере Моисея) состояние мистического экстаза, говорит, что во время него тайнозритель, освободившись от «зримого и зрящего» (των ορωμένων καί των ορώντων), проникает в «подлинно таинственный мрак неведения» и путем бездействия всякого ведения соединяется с «абсолютно Неведомым», познавая Его «превышеумным познанием» (см.: Дионисий Ареопагит. О Божественных именах I, 6 // Corpus Dionysiacum. Hrsg. Von G. Heil, A. M. Ritter, B. R. Suchla. Berlin; N. Y., 1990–1991; Bd. 1. S. 118–119; Bd. 2. S. 144).

³⁵ Данная фраза (μονώτατος χωρίς τινοςέπιμιξίας) находит определенный отклик в «Амбигвах», где преп. Максим говорит о святых, которые знают, что душа располагается как бы посередине между Богом и материей (μέσην gap κειμένην Θεοΰ και ΰλης την ψυχήν) и имеет силы (способности), соединяющие ее с обоими: с Богом сочетает ее ум, а с материей чувство (αισθησιν – «ощущение»). Поэтому эти святые мужи, «стряхивая» с себя чувство вместе с чувственными вещами, неизреченно «сродняют» (προσωκείωσαν – «сближают») душу с Богом «в одном только уме (κατα δε τον νοΰν μονώτατον)» (см.: Преп. Максим Исповедник. Амбигвы к Иоанну, 59 // PG. Т. 91. Col. 1193–1196).

³⁶Схолия 14: «Бесы, ведущие брань, пользуясь недостатком добродетели [у людей], суть те, которые научают блуду, пьянству, сребролюбию, зависти и тому подобному. А бесы, ведущие брань, пользуясь избытком добродетели, суть те, которые научают самолюбию, тщеславию, гордыне и тому подобному; они тайком наносят удар добродетельнейшим [из верующих], заходя справа (δια των δεξιών)».