Вопросоответы к Фалассию

⁵ Так, представляется, можно перевести данную фразу: άκρον δε φημί, της μεν καθ’ύπόστασινενώσεως, το παντελωςάδιαίρετον; της δε κατα φύσιν διαφοραςάκρον, το παντελωςασύγχύτον καίαναλοίωτον. Следует напомнить, что, согласно преп. Максиму, «в Ипостаси Христа достигнута “строгая самостоятельность” обеих природ, производящая в них живое проницание и прорастание (προςαλληλας σύμφύία καί περιχωρήσει – срастание друг с другом и взаимопроницание) или обоюдный взаимообмен свойств, как между огнем и раскаливающимся в нем железом… На этом взаимопрорастании зиждется возможность “связи путем обмена” имен, налагаемых на единичные природы, что позволяет “также называть Бога страдающим” и человеческую природу – Сыном Божиим и Богом. Но этот перенос всё же покоится на (онтологической) идентичности Ипостаси и, таким образом, может совершаться лишь Ее посредством и через Нее. Хотя это посредничество связывает природы в самом себе, но в то же время оно поддерживает их раздельность, так что возможна лишь косвенная (ού κυρίως – в не собственном смысле) предикация природной особенности иной природы» (Урс фон Бальтазар Х. Вселенская Литургия. Преподобный Максим Исповедник // Альфа и Омега. 2000. № 3 (25). С. 117–118).

⁶Схолия 1: «Он говорит, что мы не утверждаем различия ипостасей во Христе, потому что Троица осталась Троицей и, хотя Бог Слово воплотился, не произошло добавления [еще одного] Лица (προσθήκης προσώπού) вследствие этого Воплощения. Мы говорим о различии естеств, чтобы не почитать плоть по природе единосущной Троице».

⁷ В тексте: δύο γαρ φύσεων προς ύπόστασιν άλλ’ού προς φύσιν μίαν γέγονε σύνοδος. Другой вариант перевода: «Ведь два естества соответственно [одной] ипостаси, но не произошло соединения соответственно одной природе».

⁸Схолия 2: «Он говорит, что у не признающего различия естеств нет оснований для веры (ούκ έχει πόθεν πιστώσασθαι) и для исповедания того, что Слово стало плотью без [всякого] изменения, поскольку он не знает, что в одной Ипостаси единого Бога и Христа сохраняет после единения свое соответствие естеству, как воспринимающее, так и воспринимаемое (το προσλαβον και το προσειλημμένον)».

⁹ Термин «снисхождение» (σύγκατάβασις) в святоотеческой письменности часто обозначал Воплощение. Ср., например, у св. Григория Нисского, который, толкуя в полемике с Аполлинарием выражение Никейского Символа веры, «сшедшего с небес», замечает: «Здесь говорится не о местном нисхождении Божества, всюду сущего и всё содержащего, но означается снисхождение к униженности нашего естества» (Свт. Григорий Нисский. Опровержение мнений Аполлинария, 9 // Творения иже во святых отца нашего Григория, епископа Нисского. Ч. 7. М., 1865. С. 76).

¹⁰ Так, по нашему мнению, можно передать эту труднопереводимую фразу: καθ’ο’ δέ την οίανουν παντελώς ούκ έπιδέχεται διαφοραν, κατα πάντα τρόπον το εν έπ’αύτου δια παντος εύσεβώς εχει και ον κα! λεγόμενον. Окончание ее, как кажется, подчеркивает бытийный, а не только словесно-понятийный характер ипостасного единения во Христе. По замечанию одного исследователя, вся «греческая патристическая онтология» имеет своим исходным пунктом подчеркивание того положения, что бытие (реальность) является «фундаментально ипостасным» (insistence that reality is fundamentally hypostatic) (см.: Louth A. St. John Damascene. Tradition and originality in Byzantine Theology. Oxford, 2002. Р. 51). Преп. Максим, несомненно, разделяет эту святоотеческую интуицию. Можно еще отметить, что весь данный абзац полемически заострен против монофизитства, и преп. Максим здесь стремится четко разграничить уровень ипостасного бытия и уровень бытия природного, показывая, что первое (то есть единство) во Христе столь же реально, как и второе (то есть различие).

¹¹ О связи количества и числа см. высказывание св. Иоанна Дамаскина: «Количество есть самая мера и число измеряющее и исчисляющее; количественное же есть то, что подлежит числу и мере, то есть измеряемое и исчисляемое» (Преп. Иоанн Дамаскин. Философские главы, 50 // Творения преподобного Иоанна Дамаскина. Источник знания. М., 2002. С. 95).

¹² Это суждение преп. Максима можно сравнить с высказыванием из «Исповедания веры» св. императора Юстиниана, который, процитировав св. Григория Богослова, говорит: «Сими словами святый Григорий ясно научает, что тот, кто относительно таинства Христа говорит о числе лиц (о μεν επί προσώπων τον άριθμον λέγων), осуждается как нечестивец, а тот, кто употребляет число в приложении к естеству, из которых состоит единый Христос, исповедует право; потому что, обозначая различие соединившихся естеств (διαφοράν των συνελθουσων φύσεων), он отнюдь не делает разделения (διαίρεσιν) их на части» (Деяния Вселенских соборов. Т. 3. Спб., 1996. С. 545. Текст: Drei dogmatische Schriften lustinians. Hrsg. von Ed. Schwartz. Munchen, 1939. S. 84).

¹³ Так, как нам кажется, можно перевести фразу: τω της Προνοίας τρόπω κατα πρόοδον πλατύνεσθαι πέφυκεν.