Воробей

Я прикусила нижнюю губу и потерла затылок. Почему-то мне казалось трудным просить его об одолжении, когда он показал мне проблеск честности. Даже если эта услуга была всего лишь просьбой отпустить меня из дома, чтобы я работала в его ресторане, ведь он согласился в день нашей свадьбы, что я буду работать.

Я заставила себя улыбнуться, несмотря на нетерпеливое желание вырваться на свободу.

— Это может подождать. Мы можем поговорить об этом завтра? У тебя явно был дерьмовый день, а сейчас три часа ночи и… Не знаю, может быть, при свете дня мы сможем общаться как двое взрослых, а не как собаки в жару.

Проходя мимо меня, он коснулся моего плеча, не удостоив даже второго взгляда.

— Пойди купи себе завтра что-нибудь поприличнее. Я приглашу тебя на ужин, и мы сможем обсудить все, что ты имеешь в виду. И, Спэроу, я не очень хороший парень, — он подчеркнул каждое слово. — Так что, если ты ищешь одолжений, тебе лучше начать отвечать взаимностью. Веди себя как чертова жена, а не как заключенная. О, и еще несколько дней твоих волшебных месячных, и я отправлю тебя на обследование в больницу. Не хочу, чтобы ты истекла кровью, ага?

С этими словами он исчез на лестнице, оставив меня.

Господи помилуй. Что за человек.

Глава 4

Трой

Приглашение на ужин было необдуманным. Сводить ее на свидание? Или что, черт возьми, это значит?

Я придумал историю о церкви. Я не следил за ней. На самом деле, я изо всех сил старался притвориться, что ее не существует, подавляя мысль о том, что однажды эта маленькая девочка станет моей женой. Даже когда ее подружки, хихикая, подкрадывались ко мне после мессы, она стояла рядом и застенчиво смотрела на меня. Уже тогда я знал, что Спэроу Рэйнс не для меня. Ее тихое поведение кричало о чем-то, чего я не хотел слышать. Я знал, что ее мать бросила их, а отец был алкоголиком, в общем жизнь кормила ее дерьмом со всех сторон. Но она мне никогда не нравилась.

Так что, по правде говоря, чувства, которые я испытывал к Спэроу Рэйнс, были такими же, как и к любой другой девушке, кроме той суки, которая разбила мне сердце.

Я отлил и принял душ, позволяя воде смыть остатки дерьмового дня и не думая о том, будет ли она спать сегодня со мной в одной кровати.

Единственная причина, по которой я дал ей ложную надежду, что у нас есть какая-то общая история, заключалась в том, что я хотел заткнуть ей рот. Она выбесила меня словами «давай-поговорим-об-этом», и это напомнило мне о глупых девушках, которые пытались достучаться до меня на протяжении многих лет.

Признаюсь, я был немного заинтригован, когда она вышла из ванной в ночь нашей свадьбы. Я видел носки на ее ногах, ее легкую хромоту, когда она вошла в комнату, как мышь с занозой в лапе. Она намеренно причинила себе боль, чтобы выиграть время. Она предпочла боль унижению. Дочь пьяницы, отпрыск сбежавшей матери, обладала гордостью и умом.

Я не должен был удивляться этому, но она меня удивила.

Как выяснилось в тот вечер, Спэроу была единственной девушкой из нашего района, которая не теряла голову и не пускала слюни на любого богатого мужчину в костюме.

Еще до того, как она вышла из ванной, истекая кровью, я знал, что она не из тех девушек, которые готовы раздвинуть для меня ноги при первой возможности. Она, наверное, думала, что я ее изнасилую. Что она просто будет лежать как мертвое тело. Что мы оба возненавидим эту ситуацию—и друг друга, —но если мне повезет, я сумею обрюхатить ее и надеяться, что это заткнет ей рот на следующие девять месяцев.

Но этого не произошло. Спэроу Рэйнс навредила самой себе, и я был заинтригован. Настолько, что я попытался проверить ее границы, напугать ее. Немного поиграть с ней.

Когда я попробовал ее кровь, зная, что это точно не месячные, я посмотрел на ее лицо, ожидая реакции. Она выглядела потрясенной, но сдерживала слезы. И под этим страданием… Ей пиздец как понравилось. У нее была маленькая темная душа, как и у меня.

Да, рыжая была храброй. Храбрее некоторых мужчин, с которыми мне приходилось иметь дело каждый день, так что я чувствовал себя обязанным сохранить ее девственность. В любом случае, меня это мало интересовало, хотя она очень сексуальная.

С той первой ночи работа взяла свое. Я был слишком занят, чтобы пытаться трахнуть ее. Честно говоря, она не выглядела достойной того, чтобы тратить на нее время. Неопытная, невинная и хорошенькая.

Она симпатичная, но категорически не в моем вкусе. Мне хотелось запереть ее в дизайнерском магазине со стадом стилистов и вернуться за ней в следующем году. Она носила кеды, черные толстовки и джинсы. Какая-то часть меня надеялась, что она обидится на мое замечание, когда я ей сказал купить что-то красивое. Где-то в глубине души я почти смирился с ее дерзостью.

Конечно, когда она стояла передо мной в гостиной, пытаясь завязать разговор, я лишь думал о своем дерьмовом дне.