Вороний народ

Миссис Тич еще некоторое время стояла на коленях, молча глядя в землю, хотя Фэй показалось, что она уловила легкий всхлип.

– Дело сделано, – сказал мистер Маршалл с уверенностью человека, который только что открыл дверцу кладовки, но совершенно забыл, что искал.

– Верно, – подтвердил мистер Бакстер, также сбитый с толку. – Ну, мне пора.

– Мне тоже, – произнес Берти, почесывая затылок и хромая прочь по Вуд-роуд.

Фэй недоверчиво смотрела, как мужчины неуверенными зигзагами бредут к своим домам. Она осталась стоять возле военного мемориала, глядя на разложенную на булыжниках одежду покойного Эрни Тича.

Терренс остался рядом с дочерью. Она взяла его за руку.

– Никуда не уходи, – сказала она ему.

– Все равно не уверен, что смог бы, – заметил Терренс, растерянно нахмурившись.

Миссис Тич встала, повернулась к ним лицом, вздернула подбородок и сказала:

– Я очень устала и хотела бы вернуться домой. Спокойной ночи, Фэй, Терренс.

– Что только что произошло, миссис Тич? – спросила юная Брайт.

– А что, по-твоему, произошло?

Фэй взглянула на отца, словно извиняясь, и ответила:

– Магия? Колдовство?

– Ты устала, девочка, – ответила миссис Тич. – Как и я. Нам стоит лечь спать и забыть о том, что здесь случилось.

– Не уверена, что я смогу, – сказала Фэй.

– Я тоже, – подтвердил Терренс, все еще стоя с открытым от удивления ртом.

Миссис Тич улыбнулась ему.

– Понимаю. – Она достала из кармана халата маленький флакончик духов и брызнула крошечной струйкой Терренсу в лицо. Он покачал головой, смаргивая слезы. Миссис Тич взяла его за подбородок, посмотрела в глаза и приказала: – Забудь.

Терренс замер и кивнул.

– Что вы сделали с моим отцом? – Фэй бросилась вперед и взяла его за руку. – Папа? Папа?

– С ним все будет в порядке. – Миссис Тич сохраняла спокойствие, убирая флакон с духами. – Остальные не могут осознать, что они видели, поэтому их разум говорит, что этого никогда не происходило. Но твой отец стал более открыт сокровенным знаниям благодаря своей связи с твоей дражайшей покойной матерью. Приходи ко мне, Фэй. Только не завтра, и не в воскресенье. Приходи в понедельник к обеду. Мы выпьем чаю, и я поведаю тебе, чему свидетелем ты стала.

– Я знаю, что я видела.

– Но ты не можешь этого объяснить, – возразила миссис Тич. – А я могу. Понедельник. Одиннадцать часов. – Она утерла слезу, подошла к входной двери своего дома и вошла внутрь.

– Папа? – Фэй встряхнула отца, и он сделал глубокий вдох через ноздри, словно пробуждаясь от сна.

– Фэй? – Он оглядел военный мемориал и пустую деревню. – Я снова ходил во сне?

20 Нормальные девушки

Без колоколов церковь была уже не той. Они созывали жителей деревни на службу. Для Фэй они служили целью и центром внимания в воскресное утро. А поскольку колокола переставали звонить, только когда все уже вошли внутрь, они предоставляли Фэй возможность улизнуть до начала службы, дабы не пришлось терпеть нудную канитель песнопений, молитв и проповеди.

Сегодня такой удачи не представилось. Ни оповещения о начале службы, ни четверти звона в честь ее матушки позже, ни возможности сбежать со службы.

– Да ладно, пап. Позволь мне пропустить хотя бы раз.

– Если мне придется страдать, то и тебе тоже.

Он ничего не упоминал о событиях прошлой ночи, и Фэй не осмеливалась поднимать эту тему. За завтраком отец заявил, что он много лет не спал настолько прекрасно. Он был счастлив и полон энергии, и Фэй не хотела выводить его из равновесия.

– Ты идешь в церковь, – сказал он дочери. – Надень хоть раз красивое платье. Будь нормальной.

– Нормальной? – фыркнула она. Будто что-то в этой деревне могло снова стать нормальным. – Это ненормально. – Фэй стояла перед зеркалом в прихожей, облачившись в свое лучшее воскресное платье с цветочным рисунком, из которого она выросла прошлым летом и теперь подол возвышался над ее ободранными коленями. – Я не могу это носить, – заявила она отцу. – Выгляжу как семилетний переросток.

Терренс стоял рядом с ней, поправляя галстук. Он предпринял несколько попыток сказать ей, что она выглядит прекрасно, но в итоге смог только похлопать дочь по плечу.

– В церковном зале после службы устраивается обмен одеждой, – сказал он ей. – Может, найдешь там что-нибудь подходящее?

– Разве я не могу просто носить свой комбинезон?

– В церкви? Конечно нет.

– Как насчет униформы патруля воздушной тревоги?

– О, и я полагаю, ты еще захочешь надеть ту жестяную шапку на голову?

Просияв, Фэй кивнула.

Терренс покачал головой и взъерошил ей волосы.

– Ты забавная рыбешка, да? – сказал он с улыбкой. – Когда ты появилась на свет, мы с твоей мамой были на седьмом небе от счастья. Представляли, как эта чудесная маленькая девочка будет носить платья, играть с куклами, собирать волосы в пучки или косички. И посмотри на себя сейчас. Тебя скорее можно найти по колено в свином навозе.

Фэй пожала плечами.

– По крайней мере, я могу работать в пабе.

– Вот что, – сказал Терренс, подняв палец. – Я разрешу тебе надеть твою униформу – без жестяной шапки, – если ты сегодня утром вымоешь все окна паба. – Он протянул руку, и Фэй пожала ее.