Воронка бесконечности

Довольно высокий, коренастый, очень крепкий на вид, темные короткие волосы, нос горбинкой, глаза чайного цвета, как я тут же их ехидно определила для себя словами популярной песенки, небольшие усики – в общем, самый обыкновенный, ничего особенного. Но Георгий, Гоша, как представился парень, вел себя не в пример другим ребятам, скромно, очень сдержанно, не распускал руки, не предлагал, как другие, тут же уединиться в укромном уголке и, похоже, пришел сюда не только для того, чтобы с ходу снять какую-нибудь девочку И в отличие от большинства компании, он совсем не был пьян: тут же сообщил, что не курит и не пьет ничего, кроме сухого вина, – не пьет принципиально.

Говорил он очень мало, вопросов не задавал вообще – так, отвлеченный треп ни о чем, а больше молчал, просто тихо, ненавязчиво сидел рядом. Все же выяснилось, что Постер – его друг, они учились на одном факультете в МГУ и иногда общаются, и что и Катьку он знает давно, что он окончил университет и уже работает.

После паузы Гоша сказал негромко:

– Слушай, а ты молодец… Я ведь тут слышал, ты здорово отбивалась от этих… И, в общем-то, все правильно. Хорошо им все это излагала. Только…

Я внимательно посмотрела на него. И этот тоже нецелованный? Иронизирует? Издевается, как те двое, только утонченно? Но он был совершенно серьезен, и тон его казался искренним. Но в таком случае, что он делает в этой компании? Его-то каким ветром занесло на эту хату?

Вероятно, почувствовав мое недоумение, Гоша продолжал:

– Ну эти, Сашка и… этот, как его там?.. Не помню даже, ну, и черт с ним вообще! Видишь ли, я тут просто услышал случайно эту вашу ученую беседу, уж ты извини, подслушивать не собирался… Так, в первом приближении, ты его здорово срезала. И с таким воодушевлением выступила, так искренне…

– Ну и что ты хочешь этим сказать?.. – напряглась я.

– Да нет, правда! Ты все правильно говорила. Только вот зачем старалась? Зря, в общем-то. Они оба навряд ли в состоянии понять, что ты говорила, они и слова-то такие едва ли когда-нибудь слышали… Ну, в общем-то, ты все это напрасно затеяла… Их в принципе ни в чем убедить нельзя… С этим вторым все вообще ясно, таких убеждать себе дороже, ну, а Катькину семью я тоже неплохо знаю, там ученых отродясь не было, хорошо, если восьмилетку окончили…

И снова повисло молчание. «Что же он, в таком случае мог бы и вмешаться, поддержать», – подумалось мне. Но я, разумеется, промолчала. Я ведь его знать не знаю, в первый раз вижу. Да и потом, поддерживать разговор как-то не хотелось.

– Тебе ведь не нравится здесь? – сказал Гоша после очередной длительной паузы, внимательно посмотрев на меня. И поскольку ответ был очевиден, предложил: – Может быть, тогда уйдем сейчас потихоньку, выйдем кое-куда кое-зачем, по-аглицки, никто и не заметит, и я тебя домой провожу, а то ведь уже поздно.

Я даже не заметила, как внезапно началось это странное молчаливое сдержанное ухаживание. Мы шли рядом, но на пионерском расстоянии, и почти все время молчали. Только когда проходили по темному в этот ночной час Ломоносовскому проспекту мимо кинотеатра «Прогресс», я, прочитав на слабо освещенной афише название фильма и думая, конечно же, о своем, не смогла удержаться от горького восклицания:

– Любовь! Как же часто бросаются этим словом!

Гоша отреагировал моментально, стремительно, точно – принял пас:

– Да, конечно, когда ее нет…

Но не могла же я предположить, что именно эти мои слова станут приглашением к действию!

К действию – и Деятель. Именно Деятель – так наречет Георгия мой отец буквально на следующий день после того, как увидит его. И надо же, его звали так же, как отца… Да, вот действовать Гоша начал уже в первый вечер. Молча, стремительно, внезапно, без лишних слов. Просто вдруг резко остановился, ничего не говоря, уверенно и решительно, хотя и не грубо, словно не рассчитывая встретить сопротивление, повернул меня к себе, поцеловал. Я растерялась: такого я от него не ожидала, тем более, в первый же вечер, и не очень понимала, как на это реагировать. Я только промолчала. Потом так же, ничего не говоря, обнял и пока мы дошли до моего подъезда, поцеловал еще несколько раз…

Он меня озадачил. Я не знала, можно ли ему верить. Я боялась ему поверить.

На следующий день, а была суббота, мы встретились днем, как договорились накануне, прощаясь у моего подъезда, и поехали в гости к Постеру, где уже хлопотала-хозяйничала Катька.

Посидели за столом, послушали музыку, а потом Катька уединилась со своим Сокровищем…

Гоша показал себя мастером художественного поцелуя под музыку Битлов, которых он обожал. Позднее я не могла объяснить себе, как вообще приняла это молчаливое ухаживание, согласилась на это стремительное сближение уже в первый, во второй вечер.