Воронка бесконечности

По невообразимо синим волнам Любви ее прибило к большому – огромному! – острову Счастья. Теплыми, золотистыми, не слишком жаркими днями ее ласкало оранжевое Солнце Победы, синими вечерами оглушительно серебряная Луна Покоя убаюкивала в тихой теплой колыбели Семьи, а ребячливый лепет ласкового голубого моря Забвения отгонял дурные обнаженные сны суровой Жизни.

Это – было бы так.

* * *

…Длинная, хорошо знакомая улица стала вдруг неузнаваемой. Такая узкая, она оказалась удивительно широкой. А впереди, насколько хватало взгляда, простирался дивный, чарующий мир.

Кто это выдумал сказки?

Зачем они? Да их и нет.

Где эльфы? Посмотри хорошенько – и эльфов нет!

По улице снуют нагруженные сумками усталые люди. Утром люди спешат на работу, вечером – домой. Извечный круговорот жизни.

И будь уверена: им ты не кажешься эльфом.

* * *

Это было так.

Они стояли на шумном перекрестке. Он размахивал руками, едва не задевая проходивших мимо людей, и что-то доказывал ей. Кажется, он говорил: ему трудно… он ненавидит весь мир…

Ей было безумно трудно, она была готова ненавидеть 33 мира…

Одно она знала: не сможет простить того, что вот стоят они на шумном перекрестке и никак не могут разойтись.

Это – было так…»

Много лет назад. Она…

Это – было так…

Старая городская больница… Огромная палата, высоченные потолки, лысые стены, много-много больничных кроватей. Наступил поздний вечер. Потом пришла непроглядная черная ночь конца октября. Бездонная пропасть, кромешная черная тьма египетская – или, может, не египетская? А, в общем-то, черт ее знает, какая она там бывает из себя, эта тьма египетская! Тьма-тьмущая, без проблеска, без звука.

Бессонная ночь. Мрак. Беспросветная мертвая ночь без конца и без начала. Обручальное кольцо мрака.

Оглушительно гулкий коридор… Темно. Только в конце его горит на столике у задремавшей дежурной медсестры неяркая лампочка. Тихо. Только пронзительно кричит ночная тишина. Тихо. Только крадучись, бесшумно, в больничных мягких тапочках, подбирается тревога, садится рядом, беззастенчиво обнимает за плечи, нахально заглядывает в глаза, заводит с ней тягостный бессмысленный разговор, грозит своим длинным тощим указательным пальцем. Тихо шурша по больничному линолеуму и предостерегающе шипя, как переполненная ядом змея, готовая сделать внезапный бросок и ужалить, подползает страх. Со всех сторон неясными, расплывчатыми тенями окружают сомнения, толкаются, жарко дышат прямо в лицо, что-то горячо шепчут, отпихивая, перебивая друг друга… Шаркая больничными тапочками, изматывает, протягивает к ней тощие трясущиеся от страха руки, точно прося о чем-то, неизвестность…

Мысли толкались, носились наперегонки, гонялись друг за другом, затеяли безумный хоровод.

Нет. Так надо. Надо через это пройти, надо просто это пережить, и так будет лучше для всех. Иначе невозможно жить дальше.

Да, все правильно. Так и будет. Да. Она так решила. Это ее решение. Ее решение? Ну да… Да! А чье же еще?

Да, потому что они сейчас не могут… Ну, никак не может она сейчас выйти за него замуж. И в ближайшие несколько лет тоже, наверное, не сможет. Но тогда и ребенок не может, не должен появиться на свет… Значит, надо от него избавиться.

Да! Это самое логичное, рациональное решение.

Нет… Все-таки страшно то, что будет. Неизвестность страшит. Впрочем, она, конечно же, не первая и не последняя, кому пришлось прийти в больницу, чтобы избавиться от ребенка. Вон их сколько – больше десяти женщин – в одной только ее палате! Правда, у нее первая беременность, а это – она читала – большой риск. Но что ж теперь делать?

Нет! Очень страшно… Операция, боль, последствия. И обидно – ну почему это произошло именно с ней, именно на нее свалилось?! А еще стыдно и тяжело… и унизительно. Это ведь так унизительно для женщины!

Ее достоинство было ранено и болело. Словно засевшая глубоко в душе заноза загноилась, стала нарывать – и никак не добраться до нее, не вытащить!

Да! Нет! Она должна быть мужественной! Десять-пятнадцать минут страха, стыда, унижения – и все! А зато она избавится от этого кошмара! И не может она пока… И даже неизвестно вообще, хочет ли?..

И потом, Олежка же все равно, в любом случае, останется с ней. Олежка! Нет, от Олежки она ни за что не откажется! Она тоже умеет за себя постоять! Пусть они все даже и не надеются – она будет всеми силами защищать их любовь, как только сможет!

Нет! Конечно же, все будет хорошо. Просто не может быть иначе. Он изменится, будет держать себя в руках, перестанет пить, ведь он же ей обещал! Они обязательно будут вместе, потому что так любят друг друга, и все тогда наладится, все образуется, а как же может быть иначе? Они обязательно будут вместе, пусть не сейчас, пусть через год, два, три – мысль, которую она всегда приберегала как последнее средство защиты и повторяла эти слова как заклинание.

Да, все так… Вот только зачем же тогда… Зачем тогда она здесь?