Воронка бесконечности

Как медленно вдруг пошло время – оно почти остановилось, стало вязким, тягучим… Она смотрела этот бесконечный ужасный фильм, в котором отсутствовал звук и почти не было действия, словно кто-то прокручивал кинопленку в замедленном режиме…

Ну, а потом началось это. Кинопленка полетела, как в быстрой перемотке – замелькали кадры… Крики, мат, брань, грязные ругательства… Конечно, она уже видела его в нетрезвом состоянии, и даже не раз, и всегда ее это шокировало. Но сегодня она его просто не узнавала. Он вел себя как разъяренное животное, орал что-то невразумительное, непотребное, выкрикивал бессмысленные угрозы, невнятные ругательства непонятно в чей адрес, потому что нельзя было даже разобрать слов… К кому он их обращал? К ее матери? Или к ней? А что, если он начнет распускать руки? Ведь она его не удержит!

Такого она и вообразить не могла и, конечно, не ожидала от него ничего подобного. Словно это был грубый пьяный хам, с которым она никогда в этой жизни не могла бы пересечься даже теоретически, а если бы встретилась, то уж, конечно, обошла бы далеко стороной.

Кошмарный тошнотворный сон без начала и конца… Нет-нет, это больше похоже на… Наверно, так чувствуешь себя в аду.

«Ад, он, наверно, все-таки есть – только не где-то там, внизу, а на земле», – вдруг подумалось ей.

В невменяемом состоянии он рвался в квартиру, бился, ломился в дверь, рискуя выломать ее, сорвать с петель, не отпускал палец от дверного звонка… Она вжалась в стену прихожей, да так там и застыла… Стояла неподвижно, тупо глядя прямо перед собой. Если бы это было возможно, она, как гвоздь, совсем ушла бы в стену. Время остановилось.

Мертвым взглядом она смотрела на застывавшее время.

О боже, что же будет? Ведь он сейчас выломает дверь! Так он может поднять руку на кого-нибудь из них! На маму, на отца! Закричать бы! Но голос изменил ей – она не могла произнести ни слова.

– Господи, господи, – молила она, не вслух, конечно, а про себя, хотя никогда до этого не обращалась к Богу. – Господи, господи, ну, пожалуйста, пожалуйста, ну, пусть только сейчас произойдет чудо… Пожалуйста, сделай так, чтобы он, наконец, ушел, и пусть это хоть как-нибудь поскорее закончится! Тогда ей уже вообще больше ничего в этой жизни не надо!

Отец крепко держал за руку маму и загораживал собою дверь, стараясь остановить ее, а мама уже была у самой двери, готовая выскочить из квартиры и убить его к чертовой матери:! Кричала, чтобы этот бандит и алкоголик немедленно убирался вон отсюда и близко сюда больше никогда не подходил, и что сию минуту здесь будет милиция и засадят его в тюрьму, где ему самое место!..

Но едва заслышав голос ее матери, он разбушевался еще сильнее. Он выкрикивал ругательства – она и слов таких никогда не слышала.

А она, она словно заледенела… оцепенела… окаменела… застыла на месте от ужаса. Только подумала: «Боже, как стыдно, какой позор! И все соседи, наверное, уже из своих квартир повыскакивали – ведь как интересно, что здесь происходит! Она просто опозорила своих родителей – вот и все. И что теперь делать?»

Но потом и эта мысль куда-то ушла. Она больше ничего не видела вокруг себя. Все пропало, она пропала.

Весь мир погас. Наверное, пришел кто-то огромный, в длинном, до пят, черном пальто и черной шляпе с широкими полями, и потушил свет во всем доме, а, может быть, и во всем свете.

Старый мир закончился и рухнул – вернуться назад было уже невозможно. А время… Что-то случилось со временем. Несомненно, этот вот огромный черный тип в пальто и шляпе сотворил что-то с часами: испортился часовой механизм в огромном будильнике, тикавшем – она вдруг отчетливо услышала это – с перебоями и неправдоподобно громко откуда-то с высоты времени. Часы упали с огромной высоты и разбились вдребезги. А время пошло вспять. Убежало назад или вбок, или в неведомом направлении. Время остановилось. Или, наоборот, полетело? Устремилось к пропасти?.. Она не понимала, но со временем точно что-то случилось…

Нет! Нет!! Этого не может быть! Так в жизни не бывает! Это дурной, кошмарный сон, и этот сон сейчас прекратится. Но кошмар продолжался бесконечно, и произнести она не могла ни слова. Онемела, голос пропал совсем, словно нажал кто-то на выключатель – и отключил звук.

Потом наступила тишина… Ненадолго. Молнией вспыхнула надежда. Ушел?.. Совсем?.. Все на сегодня?.. И вдруг странный звук почему-то из ее комнаты – будто звон, хруст. Да, звук разбитого в ее комнате стекла.

…Участковый милиционер, с очень подходящей ему фамилией Большов – огромный, широкоплечий, объемный, как громоздкий шкаф на даче с постоянно раскрывающимися створками, – немного потоптался у двери. Потом расстегнул пуговицы своей теплой форменной куртки, тяжело топая, подошел, присел напротив. Достал из кармана скомканный, необъятного размера носовой платок, вытер со лба обильный пот, сунул насквозь мокрый платок назад в карман – и сразу занял собою все пространство.