Воровская яма

Кашель был сухой и не проходил. Тогда он заторопился домой и, уходя, забыл закрыть доской проход под воротами. Умка сразу этим воспользовался, вылез за ворота, сбегал в лес по своим делам, но тотчас вернулся караулить дом. Поздно вечером, когда стало прохладно и соседние собаки перестали надоедать, он потрусил в будку и вскоре заснул.

Вначале ему приснилась мама, потом парк ДТС и, наконец, лицо директора, который пел какую-то протяжную песню и при этом готовил на костре шашлык. Запах был вкусный, сразу вызвавший у Умки слюну. Директор так увлекся музыкой и пением, что не заметил, как шашлык стал подгорать и превращаться в уголь. Умка стал во сне лаять, чтобы директор заметил, что происходит.

Внезапно директору стало плохо, он перестал петь и прилег. Вскоре попытался встать, однако сил не хватило, и он упал прямо на скамью. Когда директор падал, Умке показалось, что лицо у него изменилась. Оно стало похожим на его старого друга, живущего напротив. Собака тотчас вскочила на ноги и принюхалась.

Даже в будке стоял запах гари. Выскочив наружу, он увидел, что напротив, в доме Николая Олеговича, во всех окнах огонь. Дыма становилось все больше, он черным потоком рвался кверху. Пламя становилось сильнее и уже прорывалось наружу. Умка бросился под забор, пролез через оставленную щель и понесся на противоположную сторону дороги. Однако в заборе соседа не было ни одной щели. Собака метнулась в сторону и помчалась в соседнее подворье, к ветхой ограде, где разом нашла лазейку. Подбежав к дому, Умка бросился к окнам, где ему показалось, что мечется человек. Пес стал призывно лаять, чтобы тот открыл окно. Но окно не открывалось. Тогда он прыгнул вверх и грудью толкнулся в стекло, опалив шерсть, которая запахла сгоревшим мясом. Видя, что пламя подбирается через горящие отвалившиеся от дома доски к дереву с низкими ветками, Умка стремительно разбежался и головой откинул доски в сторону огорода. Дальше он уже ничего не чувствовал. Нос перестал воспринимать и гарь, и огонь, и все, что происходило вокруг. Он только носился по периметру дома, лаял изо всех сил и звал хоть кого-нибудь на помощь.

Сколько прошло времени, трудно было понять. Но наконец появились люди. Вначале это была белокурая женщина из соседнего дома, затем приехали машины, которые стали заливать дом водой.

Шумные люди в толстых черных одеждах кричали, хозяйничали на участке и норовили поскорее прогнать обезумевшую собаку. Двое из прикативших пожарников взломали дверь уцелевшей подсобки и стали таскать оттуда к себе в машины бутылки с вином и молоком, заготовленные для Меньшикова бывшей женой по случаю ее отъезда на отдых. Потом они открыли бутылку вина, выпили из горла и запустили ею в надоевшего и постоянно лающего пса. Видя, что собака люто их возненавидела и вот-вот укусит, толстый пожарный, похожий на чоповца Крахмала, в ярости схватил шланг, повернул мощную струю в сторону Умки и с криком: «Да уйдешь ты наконец, тварь паршивая!» – стал преследовать собаку и гнать ее с участка. Мокрый, со слипшейся шерстью Умка из последних сил облаял пожарников, перебежал дорогу и спрятался в будке. Уставший пес дрожал всем телом и даже не пытался стряхнуть с себя воду. Чтобы унять дрожь, он сжался в комок и от горя стиснул зубы. Когда судороги улеглись, Умка приоткрыл глаза, взглянул на окна своего дома и только теперь вспомнил о Саше.

Но Саша после трудных экзаменов спал так крепко, что ему не было никакого дела до «нескучного света», в котором сталкивались люди, совершая поступки, за которые приходилось расплачиваться жизнью.

* * *

Через день Кольцов прилетел с женой в Москву. Рано утром такси подвезло их к дому. Вышли из машины, и что-то подтолкнуло Кольцова в спину. Он резко оглянулся, взглянул в сторону дома Меньшикова и обомлел. Первое, что бросилось в глаза, это взмывшая к небу черная кирпичная труба, руины дома и сочившийся из подвала дым. Кольцов мгновенно вспомнил о свечах, постоянно зажигаемых Меньшиковым около иконы и портрета отца. Сердце сжалось, закололо… В голове мелькала только одна мысль – жив Меньшиков или погиб в огне? Почему-то второе показалось даже вероятным.

Бросились в дом, к сыну, который уже проснулся и поджидал их. Рассказ Саши поверг в шок. Все! Нет больше Меньшикова! Нет друга и выдающегося писателя. Даже по сбивчивому пересказу Саши все случившееся было ошеломляющим и страшным. Судорожно разложив вещи, сели за стол и помянули. Жена расплакалась и не могла остановиться: плечи вздрагивали, глаза стали красными. В конце концов, она не выдержала, ушла в другую комнату и легла, отвернувшись к стене.

Неожиданно Кольцов заметил, что напротив появился дым. Подумал, тлеет бумага или деревянные остатки строения. Идти на пепелище не хотелось, ноги не слушались. Подумал – там сейчас душа бродит, нельзя ей мешать прощаться. Но дым прибывал, и тогда он пересилил себя и пошел.