Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

Поэтому, задолго до переезда, я заранее соорудил для себя что-то вроде «подушки безопасности». Купил небольшой участок земли в Подмосковье, который с каждым годом только дорожал. Но произошло непредвиденное, что-то вроде форс-мажора в квадрате. Это долго и нудно описывать, да и неприятно, поэтому я опущу подробности. Скажу лишь, что остался ни с чем. Но с годами я пришел к выводу, что это и к лучшему. Деньги на покупку земли были ворованные и они по любому не внесли бы позитива в мою жизнь, скорее, наоборот. Так что в тот момент я жил на мизерные гонорары с книг, статей и нищенскую пенсию по инвалидности. Но, говоря откровенно, не тужил. Я много раз в жизни попадал с корабля на бал и с бала на корабль, так что мне было не привыкать к козням жеманницы Фортуны.

Москва — это город возможностей, где человек в полной мере может реализовать свой потенциал таланта и мастерства, если он, конечно же, в нем заложен. Плюс ко всему прогресс и то, что идет в ногу с ним, который опережает большинство регионов страны в разы. Дагестан входит в это большинство. Так что вот вам и еще одна причина моего возвращения в первопрестольную.

Говоря о прогрессе, я, в первую очередь, имел в виду гаджеты и программы, которые чаще всего в них устанавливают такие люди как я. В первую очередь это, конечно же, вацап, скайп, вайбер, то есть те, с помощью которых можно разговаривать по аудио- и видеосвязи с любой страной мира и, что самое главное, бесплатно. Так что я по несколько раз в неделю мог спокойно разговаривать с Мариной, Ракель и ее старшей сестрой Софией, которые по-прежнему проживали в США.

Как же получилось так, что столько времени мы никак не могли увидеть друг друга? Превратности судьбы, не более того. Когда у меня была возможность разъезжать по миру, моя возлюбленная находилась в положении между жизнью и смертью. Когда же с ребенком все нормализовалось, встал вопрос о гражданстве и покупке недвижимости. Объяснять это долгая история, да многого я до сих пор и сам не понимаю. Имею в виду законы США во всех сферах жизнедеятельности.

Марина не могла приехать даже на родину, в Испанию, потому что рисковала какими-то там льготами, которые лишали ее в дальнейшем въезда в страну. А рисковать она не могла, потому что ребенок был под наблюдением тамошних врачей. У самой прогрессировала болезнь — эпилепсия. Да и надобности такой, чтобы срочно побывать на родине, у нее не было.

Так что ей необходимо было срочно приобрести дом с тем, чтобы в нем было просторно всем, в том числе и старшей дочери, которая в ближайшие сто лет не имела перспектив приобрести собственную жилплощадь. К тому же и мужа София нашла себе под стать. Полу-испанец, полу-еврей, учились вместе, там и сошлись. Здесь очень кстати оказался довесок к тому, что у нее имелось — это приличное наследство, которое Михоиль оставил Марине, плюс ко всему я попросил Манула, что бы он отвез часть из моей «парижской» доли братьям Марины, а те уже переправили ей. Хату в Марбелье не было нужды продавать, поэтому она попросила братьев, чтобы они сдали ее внаем, а деньги пересылали ей. Что они и сделали.

Вообще, говоря о братьях Марины и о ней самой, можно сказать следующее: такими должны быть в идеале подобного рода родственные отношения, назвать их хорошими — значит быть скупым на похвалу. Это были дети матери, которые когда-то были связаны ее кровью и которые не собирались забывать об этом до конца своих дней. Я встречал нечто подобное в жизни, но чтобы до такой степени, три родственные души, безмерная любовь друг к другу, верность и взаимовыручка, несмотря ни на что — не встречал никогда.

Сам я, естественно, не мог приехать в Штаты, для этого нужна была виза, которую в то время люди ждали порой месяцами. Часто отказывали в ней, а в моем случае могли и выкупить, кто я на самом деле, а по своим документам путь мне был заказан даже в Европу. Так что приходилось уповать на то, что Фортуна все же переменить свой вектор тяги и повернется к нам лицом. Но, увы, годы шли, а все оставалось на своих местах. А дальше и ксивы мои стали уже просрочены и негодны, потому что в Европе появились новые законы относительно того или иного документа, да и я уже стал другим, предпочитая остаток жизни прожить по-своему, законному паспорту.

Глава II

Мой день, как правило, начинается с того, что я просматриваю почту в телефоне, потому что все мои приложения в компьютере прикреплены к нему. Если сообщения приходят из Европы, то куда ни шло, могу и позже ответить, разница-то с почти любым европейским государством несколько часов от силы, а вот если вести приходят из США, Канады, Австралии или Новой Зеландии, откуда мне часто пишут друзья и знакомые, то отвечать приходится сразу. Ибо разница во времени составляет почти двенадцать часов, а ответить нужно чем быстрее, тем лучше. Мало ли что может произойти. Я имею в виду не только родных.