Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

Для того чтобы продолжить свое повествование, мне вновь необходимо будет вернуться в далекое прошлое, аж на тридцать с лишним лет назад. И начать я хочу с пояснений относительно множества нюансов, которые проходят за колючей проволокой, но которые даже для тех, кто оттарабанил не одну пятилетку[173], не совсем понятны. Безусловно, это будет интересно лишь тем, кого интересует данная тематика.

Поистине, пути Господни неисповедимы. История, в которую попали мои герои, полностью изменила их жизнь. Правда и горюшка им пришлось хапнуть не мало, но жизнь и хороша своей непредсказуемостью. Ждешь за черной полосой белую, а ее все нет и нет. А когда уже ни на что не надеешься — бах, и выстрелит. Да еще каким залпом! Но все по порядку.

Для начала несколько слов о лагерях, которые расположены на Дальнем Востоке нашей необъятной, а именно об этом регионе и пойдет речь. Если быть более точным, о том, как там этапируют заключенных. Есть в тех краях и железная дорога, а значит и классическое этапирования заключенных в Столыпине. Есть и автомобильное сообщение между населенными пунктами, но оно пригодно для этапа лишь на небольшие расстояния. От силы 10–15 километров. То есть из ИВС (изолятор временного содержания) до СИЗО (следственного изолятора). А если расстояния исчисляются сотнями километров? Для этого существовал еще один вид транспорта, по которому этапировали заключенных, это авиация. Мне приходилось идти этапами на разных видах транспорта, даже в трюме корабля, но самолетом никогда, поэтому знаю об этом из рассказов очевидцев, о которых, по сути, и речь.

Ясное дело, что этап на автомобиле был исключен, на поезде, в Столыпине, на дорогу в один конец ушел бы как минимум месяц. Это же не просто сели и поехали. Столыпин в этих краях загружается под завязку. Кому на следствие, на суд, на следственный эксперимент, в СИЗО, на зону, наконец. И вся эта килешовка[174] происходит на пересылках, через которые и добираются заключенные на место пребывания. А как все это работает и в какой последовательности, спроси у конвойных, а они и сами не разберут. Взять, к примеру, такой маршрут. Доставка заключенных из Нерюнгри в Якутск (два самых больших города в Якутии). А расстояние между городами около тысячи километров. Тут самый простой способ добраться до места назначения самолёт. Несколько часов — и ты на месте, все довольны, все смеются.

Как это происходило? Да очень просто. Были обычные пассажиры, конвой и заключенные, которых рассаживали таким образом, чтобы пассажиры самолета ни при каком раскладе не могли соприкоснуться с ними. Как правило, заключенных размещали в задней, хвостовой части воздушного судна, между пассажирами и арестантами располагался вооруженный конвой, а обе группы пассажиров отгораживали простыней или чем-то в этом роде, чтобы исключить не только любопытные взгляды, но и что-то иное. Предотвратить передачу, например, наркотиков, оружия, да мало ли чего еще. Частенько случалось так, что зэков было гораздо больше чем охранников, но проблем у мусоров при этом никаких не возникало. Скорее, наоборот. Легавые всегда знали кого, когда и с кем отправлять на этап. Я имею в виду масти и подмастерья[175]. Но это уже слишком глубокие детали.

Рейс, о котором, без преувеличения, впоследствии заговорил весь мир, ничем особенным, на взгляд обывателя, не отличался. Из Нерюнгри в Якутск должен был вылететь самолет. На борту было что-то около пятидесяти пассажиров, экипаж несколько человек и около двадцати заключенных. А вот с этого момента и начинаются особенности.

Почти все зеки, за исключением троих или четверых, сопровождались конвоем без наручников. И это при том, что все заключенные кроме нескольких были особо опасные рецидивисты, за которыми тянулся длинный шлейф убийств, разбойных нападений, грабежей, рэкета и обычной поножовщины. И вот такой вот этап сопровождало всего трое конвойных, одна из которых была женщина. А куда им деться с подводной лодки, а тем более с высоты 10.000 метров? Казалось бы, такие доводы и были у тех, кто отправлял этот этап. Но это было не так. По ходу пьесы вырисовывались такие подробности, которые говорили об обратном. Кому-то был выгоден такой расклад. И не трудно догадаться кому, если вспомнить время и события, которые происходили в то время в стране.