Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

За несколько дней до этапа один из надзирателей за хорошие деньги передал обрез, который, в свою очередь, ему передали с воли. Затем зеки сварганили какой-то механизм, похожий на взрывные устройства. И пронесли все это на борт воздушного судна. Далее, как в хорошем детективе, самолет взлетает, террористы показывают бомбу, конвой испугался стрелять из-за разгерметизации судна или чтобы не попасть в пассажиров рейса. Более того, они отдают оружие террористам. Но на этом странности не заканчиваются. Один из зеков прошёл в кабину пилотов и потребовал возвратить самолёт в Нерюнгри. Но для чего тогда весь этот хипишь[176]?\ Оказывается, опять-таки, как в банальном западном детективе, террористы хотели забрать с собой двоих поддельников из местного следственного изолятора, и им это удалось. И это при том, что на земле бандитов уже ждала группа захвата, но местное начальство не рискнуло подвергать пассажиров риску. Так что освобождение самолёта отложили до лучших времен. Более того, самолет дозаправили и отпустили на все четыре стороны, а в придачу им передали несколько автоматов, пистолетов, рацию и бронежилеты. Таковы были требования террористов. Ментам удалось лишь сторговаться на обмен. За двух требуемых зеков террористы отпустили женщин и детей, находившихся на борту. И что совсем уже смешно, несколько заключённых якобы отказались участвовать в этом террористическом спектакле и добровольно покинули самолёт. Якобы эти осужденные были не совсем опасны обществу, да и срока им грозили очень маленькие, в сравнении с их «коллегами», тогда как за воздушное пиратство в СССР срок корежился до 15 лет.

Самолёт с оставшимися заложниками направился в Новосибирск. Но террористы по дороге вдруг передумали и велели пилотам изменить курс с тем, чтобы приземлиться в Красноярске. Так и произошло, там лайнер был заправлен, после чего вылетел в Ташкент. Очевидно, что захватчики собирались вылететь за границу, но куда именно не знали, ожидая извне дальнейших указаний. Судя по всему, план захвата самолёта им предоставили, а вот план дальнейших действий они должны были получить уже в восточной столице. По всей вероятности, в Ташкенте снова рассматривалась возможность штурма захваченного самолёта, но от него опять-таки решено было отказаться. Заложники вместе с экипажем и бандитами заночевали в Ташкенте. Экипаж отпустили переночевать за пределами самолёта, а пассажиры и бандиты остались внутри.

На следующий день самолет вылетел из Ташкента и взял курс на Пакистан. Тот, кто руководил бандитами, сделал очень плохой выбор, или, скорее, нужный выбор, поскольку за угон воздушного судна в этой стране корёжился вышак как с куста[177], а возвращать бандитов, видимо, не входило в планы их кураторов. Наверно, кому-то очень нужен был большой кипишь, чтобы отвлечь народ от чего-то более серьезного. И у них это получилось. В общем, угонщики потребовали сажать самолёт в Карачи. Однако уже на подлёте к аэродрому что-то пошло не так и они кружили в небе несколько часов, видно, пока топливо не кончилось.

На аэродроме захваченный авиалайнер встретили чуть ли не с распростертыми объятиями. Приём был подобающим, все улыбались, жали руки, обнимались. Террористов отделили от заложников и вежливо сопроводили до аэропорта. Они даже поначалу подумали, что попали в цветняк[178]. Но как только полиция удостоверилась, что все угонщики у них в руках, на них тут же надели кандалы и препроводили в местную тюрьму. А на следующий день зачитали вердикт властей.

Они обвиняются в угоне самолёта и в воздушном терроризме, что по законам Пакистана карается смертной казнью. Чуть позже им зачитали приговор, но, как иностранцев, решили видно пожалеть и заменили смертную казнь пожизненным лишением свободы. А через несколько лет, в связи с каким-то праздником в честь Беназир Бхутто, премьер-министра Исламской Республики Пакистан, и вовсе понизили срок до 20 лет, но их еще нужно было оттарабанить.

Я недаром в самом начале этой главы подчеркнул, что горюшка им пришлось хапнуть немало. И хоть я и не сидел в тюрьмах тех регионов планеты, но общее представление о них, конечно же, имею. Тем более, после рассказов Чибиса и Кренделя. Для русских, которые не прошли закалку в советских тюрьмах и лагерях, это был кромешный ад. Для начала их разделили на три группы и рассадили в разные тюрьмы, на юге страны, где были самые тяжёлые климатические условия. Еда была в основном тухлой, впрочем, так же как и вода, которой вообще было в обрез. Но к этим условиям арестанты были готовы, а вот к лютому беспределу со стороны их мусоров нужно было еще привыкнуть, ибо если включил оборотку[179], отобьют все, что только можно, а все были в кандалах, которые не снимали даже ночью. Так что и постоять за себя, как бывало порой дома, «в родной советской тюрьме», было сложновато. Очень важную роль также играло и то, что узники не знали местный язык, урду.