Восемь бессмертных

— Подумал ли ты о том, — продолжил старик, — что теперь в той бедной семье, где живут лишь беспомощные мать и дочь, не будет даже котелка, в котором можно вскипятить воду? Живя в этом мире, каждый должен найти свой честный способ добывания пищи, чтобы не стать вором. Если ты действительно раскаялся, — обратился старик к мальчику, — то для начала сейчас же верни котелок.

— Спасибо за науку, спасибо, что простили и просветили меня. — Поклонился Ли, сложив руки перед грудью.

И удивительный старик понял, что ребенок действительно искренне сожалеет о дурном поступке. А тем временем незаметно наступил рассвет, начали перекликаться петухи, и мальчик испугался, что его обнаружат и схватят, когда он будет возвращать чужую вещь.

— Пожалуйста, помогите мне, придумайте что-нибудь, чтобы я остался незамеченным! — Ли упал на колени у ног старика и стал кланяться в знак почтения, как это было принято, ударяясь при этом лбом о твердую землю.

— Да все очень просто: иди прямо и ничего не бойся. Положи котелок туда, где ты его взял, и возвращайся ко мне. А я постараюсь помочь тебе. — С этими словам он поднял высоко над головой, как флаг, свою даосскую ме-телочку, и вокруг вдруг наступила темень, да такая, что Ли не видел собственных ступней. Смолкли в недоумении петухи, и мальчик храбро двинулся вперед, ощущая необыкновенную радость оттого, что он возвращает украденную вещь. "Этот человек наверняка необыкновенный, раз смог мгновенно сделать небо темным", — подумал мальчик.

Благополучно водрузив котелок на прежнее место, Ли вернулся и вновь поклонился даосу с пучком седых волос на макушке:

— Учитель, скажите, пожалуйста, как мне лучше всего поступить теперь, чем заниматься впредь?

— Вот тебе тыква-горлянка, в ней имеется лекарство от всех болезней, — сказал даос и протянул тыковку, от которой в темноте исходило яркое сияние. — Это и будет твоим главным делом в этом мире — помогать людям.

Мальчик радостно прижал к груди тыкву с привязанной к ней веревочкой. А пока он закидывал ее за спину, даос исчез, и небо вновь стало светлым. На горизонте показался край солнца.

С тех пор Ли Тхе-гуай повсюду ходил с тыквой-горлянкой, помогая заболевшим людям. Всем нуждавшимся он отливал зелья в протянутую пиалу, однако волшебного снадобья в сосуде не становилось меньше. Надо ли говорить, каким уважением и любовью пользовался теперь Ли Со временем он вырос, превратившись в красивого, статного молодого мужчину. Любой отец с радостью отдал бы ему в жены свою дочь. Однако Ли решил заняться изучением Дао-пути и ради этого поселился в пещере, удалившись от мирской суеты. Видимо, неизгладимое впечатление произвел на него встреченный когда-то седой даос, направивший его на праведный путь.

Пещера была неглубокой, и Ли, сидя в ней, видел синее небо, высокие горы и стволы бамбуковой рощи, что начиналась у самого входа. Конечно же, Ли не ел ничего мясного, питался лишь дикими плодами, ягодами, съедобными кореньями. Тело его стало крепким и сухощавым, душа — спокойной, а мысли — чистыми. Целыми днями он сидел на бамбуковой циновке, читая древние книги или занимаясь самосозерцанием.

Учителем его был некий Вань Цю, и под его руководством Ли добился больших успехов. Способный и усердный юноша задавал учителю множество вопросов и внимательно выслушивал ответы, впитывая мудрость прошлых поколений, совершенствуясь с каждым днем. Миновало несколько лет, и теперь уже сам Ли стал учителем для молодого монаха-послушника, потому что сам он к тому времени уже постиг многое, научился самому трудному — покидать душой тело и путешествовать в других мирах.

Однажды старый учитель Вань Цю пригласил Ли отправиться в космос втроем, вместе с древним философом Лао-цзы. Ли подбросил в воздух грубый, сучковатый посох, весь в буграх и наростах, рукоять которого отдаленно напоминала голову дракона. Посох в воздухе действительно превратился в дракона, и Ли, оседлав его, отправился в путь, наказав послушнику сторожить его тело в течение семи дней.

Тут и произошла та история, о которой уже упоминалось выше. В силу обстоятельств послушник не справился с задачей, и Ли Тхе-гуай обрел новый, отталкивающий облик старого бродяги-нищего. Он стал худющим, почти чернокожим, со скрюченной правой ногой. И именно таким он известен в Китае: всклокоченные волосы придерживает металлический обруч; примечательны борода, густая и кудрявая, что редко встречается у китайцев, и большие круглые глаза. Таким его изображают и в фарфоре, и в камне, и в дереве, и в металле, и на картинах.

У меня не только несколько комплектов восьми бессмертных, выполненных в разное время и различными художниками из многих городов Китая. Есть и отдельные фигурки из фарфора, относительно старые. Видимо, хранилась когда-то у кого-то в семье вся группа, да со временем иные разбились или потерялись, так что "выжили" не все.