Восемь бессмертных

Носить приходилось прогнившее рванье; пока работали в поле или со скотиной, одежда эта по сто раз на дню то намокала, то просыхала. Пища была не только однообразной и скудной, но и некачественной. Повсюду — грязь, вонючие канавы. Неудивительно, что люди постоянно болели. Особенно страдали с приходом весны от различных инфекционных кожных заболеваний. Не фурункулы, так нарывы И боль при этом бывала такая, что в голове мутилось, а зуд — таким мучительным, что, казалось, кто-то сверлит сердце.

Как спасаться от такой напасти? Только специальной мазью. В древнем городе У-хань всем жителям была известна аптека. Она располагалась в бедняцком районе, и мелкие торговцы и батраки считали ее своим спасением… Примечательной была вывеска над ней из черного, покрытого лаком дерева. Золотом горели иероглифы: "Ань-цинская мазь из карасей". Мазь продавалась в разных коробочках: больших — величиной с чайную чашку, маленьких — размером с медную монету. И дешево, и удобно.

Даже маленькой коробочки было довольно, чтобы заживить рану, удалить из нее гной, остановить зуд и снять боль. Достаточно было несколько раз наложить мазь, чтобы все прошло. Дешево, эффективно и быстро.

Но почему она называлась "мазью из карасей", почему именно в городе У-хань, почему на вывеске писали "ань-цинская"? А история вот какая. В начальный период правления Цинов жил в Ань-цине врач по имени Юй Лян-цин. Он служил людям: жалел старых, сочувствовал бедным. В пословице говорится: "Если бедный не болеет, считай, что привалило большое счастье". Ведь если заболеешь, мало того, что нет денег на лекарство, так еще и работать не сможешь, а значит, вся семья будет голодать. Поэтому добрый врач жертвовал беднякам и лекарство, и деньги.

Однажды во время большого снегопада он возвращался от очередного больного. Вдруг в снегу увидел лежащего человека. Подошел ближе — оказывается, это старик, несчастный бедняк. Волосы нечесаные, одежда драная, искалеченная нога почти голая. На ней такой нарыв, что даже смотреть страшно. У несчастного были при себе глиняный кувшин, разбитая плошка да пара палочек для еды, которые он смастерил из веточки мандаринового дерева. Судя по всему, он был очень голоден.

Потрясенный беззащитностью дрожащего старика, Юй Лян-цин подумал: "Бедолага в такой холод лежит в снегу. Наверняка погибнет, если не от голода, так от холода". Он помог старику подняться, подобрал его жалкое имущество и повел к себе домой, ибо привык не только сочувствовать, но и оказывать конкретную помощь. Дома он, прежде всего, налил старику-калеке чашку имбирной похлебки, чтобы тот согрелся. Затем велел домашним нагреть воды и помыть рябого старика, а сам подобрал ему кое-что из своей одежды.

— Пока поживешь у меня, — обратился он к хромому, — а когда вылечу твой нарыв, отпущу тебя на все четыре стороны.

— Спасибо всей твоей семье и гостеприимному дому! — Старик хлопнул ладонью по столу. — Но лечить меня не надо.

"Наверное, он думает, что я потребую с него деньги", — подумал врач.

— Успокойтесь, я не беру денег с бедняков!

Старик улыбнулся:

— Даже если даром — лечиться я не буду!

Благородный врач был в замешательстве, потом его осенило: "А-а, наверное, он считает, что вылечить его рану невозможно".

— Ты боишься, что я не смогу тебе помочь?

— Вовсе нет.

— Но почему же ты отказываешься лечиться?

— Если залечишь рану, то лишь навредишь мне!

— Да как же это может быть?! В чем вред?

— Я нищий и живу подаянием. У меня нет ни дома, ни земли. Даже комья земли, которыми я отгоняю собак, принадлежат другим людям. И мне подают в плошку лишь потому, что жалеют меня, увидев эту страшную рану. А будь у меня целы руки-ноги, никто бы не предложил мне свои объедки.

Удивился врач и задумался: какие же лишения должен был испытать этот человек, чтобы добровольно терпеть такие муки от гноящейся раны!

— Но почему надо жить непременно подаянием? Разве нельзя придумать другой способ, как зарабатывать на хлеб?

— Не подумайте, что я отлыниваю от работы, стремясь поесть даром. Будь у меня крепкое здоровье, разве стал бы я заниматься таким постыдным делом?

— Нет, я все же непременно вылечу тебя и помогу подыскать подходящее ремесло. Если на лечение потребуется день, будешь день у меня жить. Потребуется полгода, будешь жить в моем доме полгода. — Юй Лян-цин ударил себя в грудь, что у китайцев считается поручительством, обещанием, и со следующего дня стал повсюду собирать-покупать травы, которые могли бы помочь калеке.