Восемь с половиной часов

Поначалу в сугробе показалось даже тепло – не было ветра. Миша выбрался из сугроба и побежал по расчищенной дорожке вдоль школы, слыша сверху крик директора «держите мальчишку!» – видимо, он пытался докричаться до сторожа, который дремал в вестибюле.

В одной пижаме по такому морозу далеко не убежишь. Нужно где-то спрятаться, и очень надёжно. Пробегая мимо хозяйственных построек, Миша заметил полоску света в двери конюшни. Большие ворота были закрыты, зато маленькая дверь в них оказалась не заперта. Миша с небольшим облегчение ступил на покрытый соломой пол; здесь пахло навозом, сеном и лошадьми и было немного теплее. Длинное помещение конюшни с загородками для лошадей вдоль стен освещалось двумя керосиновыми фонарями – здесь и в противоположном конце, у входа в коморку конюха. Возможно, он ждал кого-то.

Понимая, что с минуты на минуту начнётся тщательнейший обыск и здесь ему не укрыться, Миша решил, что лучшее место спрятаться – там, где вряд ли будут искать. А именно – в школе, ведь на ночь все выходы заперты и он не смог бы попасть внутрь. Он тихонько высунулся за дверь и осмотрел боковую стену и задний двор школы.

Порою бывает так, что чтобы ты не делал, как ни старался – достичь цели не получается, и в итоге, если ты всё-таки её добиваешься, то ценой огромных усилий и она уже не приносит должной радости. А иногда удача, наверно, по воле случая, буквально наступает на хвост, и тогда главное здесь – не растеряться и действовать быстро. Сегодня удача благоволила Мише. Он увидел, как на тёмной стене появилась тонкая полоска света – отворилась дверь, служащая хозяйственным входом и ведущая в подсобные помещения. Полоска расширилась, и в ней появился силуэт человека – девушки-кухарки. Также пугливо, как и Миша, она озиралась по сторонам, потом подняла ворот фуфайки и засеменила валенками по запорошенной дороге в направлении конюшни. По секрету скажу, что так воодушевлённо торопилась она к конюху – молодому парню из деревни, известно зачем. Всё-таки хорошо, что люди периодически нарушают правила, иначе больно скучно было бы жить.

Увидев девушку, Миша спрятался в тени от одной из опор крыши. Кухарка прошмыгнула мимо него в направлении коморки конюха и исчезла за дверью. Миша снова высунулся на улицу. Та дверь, должно быть, осталась открытой. Понадеявшись на это, он что было духу побежал к школе, поднялся две ступеньки небольшого крыльца и толкнул дверь – не заперто. Он боком протиснулся внутрь. Наконец-то тепло! Впереди дверной проём был освещён – там располагалась кухня. Закрываясь, дверь предательски заскрипела. Миша сразу стал искать глазами, куда бы юркнуть, но не успел – из кухни послышался приближающийся весёлый голос:

– Что-то быстро ты! Что ж, конюх-то твой, аль нынче утомился очень?

В дверном проёме возникла невысокая фигура поварихи Евдокии – полной и с добрым круглым лицом, в лучших традициях поварих.

В то время как Миша отважно бегал по школьному двору, наш грозный директор пребывал в бешенстве. Кое-как замотав руку носовым платком, он несколько раз яростно дёрнул за верёвку колокольчика, так что тот отвалился и разбудил Афанасия Михайловича звоном бьющегося стекла, поскольку упал в графин с водой на прикроватном столике и разбил его, уронив в том числе и свечу. Пока управляющий пытался нащупать в луже подсвечник, Ярослав Карлович с развивающимся подолом халата бежал по коридорам школы. Прямо в вышитых узорами тапках он вылетел на крыльцо центрального входа, напугав дремавшего в вестибюле сторожа, и помчался вдоль школьной стены. В школе ещё светились несколько окон первого этажа. В их тусклом свете он смог разглядеть ямку в сугробе, куда упал Миша, но самого мальчика и след простыл. Готовый разорвать любого, попавшегося на пути, директор пошёл назад. И первым на пути попался бедный сторож. Схватив его за ворот фуфайки, Ярослав Карлович прорычал:

– Почему ты здесь!? Ты должен стоять на крыльце!! – и он выпихнул перепуганного сторожа за дверь. – Мальчишку ищи! Он не мог далеко уйти. Всё обыскать! И этому скажи, у ворот!

При входе на лестницу третьего этажа на пути попался Афанасий Михайлович. Не повезло и его впопыхах надетой рубахе:

– Где ты возишься столько времени? Мальчишка сбежал, Панин, разбил окно и спрыгнул.

Управляющий хотел что-то спросить, но директор прижал его спиной к стене:

– Найти его, и никаких возражений! – шипел он сквозь зубы. – Под окном его нет. Он где-то здесь! Найти, иначе я тебя самого запихну в ту комнату!

Повреждённая рука давала о себе знать; платок давно насквозь промок. Оставив кровавое пятно на рубашке управляющего, Ярослав Карлович поспешил наверх. Голова начала кружиться – он потерял слишком много крови. В лаборатории он выпил несколько своих настоек и в бессилии плюхнулся в кресло.

Увидев бледного дрожащего мальчика в промокшей пижаме, Евдокия схватилась за передник, как обычно делала в случае нервного напряжения.

– Батюшки! Замёрз совсем! Как же так, аль сбежал?

Мальчик кивнул.

– Ой! Сейчас опять рыскать будут! Найдут ведь!