Восемь с половиной часов

Выйдя на освещённую луной дорогу, Миша прибавил шагу. Снег совсем прекратился, небо прояснилось; появились бесчисленные огоньки звёзд и луна среди них, словно королева, лила густой, сине-фиолетовый свет на просторы полей, раскинувшиеся по ту сторону деревни, на крыши домов, на ровную дорогу; а лес укутывала в морозную дымку. Мальчик смело шагал по переливающемуся в свете луны снегу, таинственный тёмный лес по бокам дороги более не беспокоил его, а будто бы наоборот, охранял – в любой момент он мог спрятаться за стволами деревьев, которые, как надёжные стражники, несомненно сберегли бы его от лишних глаз. Все страхи остались позади, и в успехе своего плана он теперь не сомневался ни на секунду. Деревня давно спала; неслышно было ни собак, ни домашнего скота. На окраине Миша увидел сарай с сеном, где и решил провести ночь. Зарывшись поглубже в ароматную сухую траву, он согрелся, да и завёрнутые в тряпки пироги пришлись как нельзя кстати.

Нет надобности в дальнейшем подробно описывать его приключения – скажу лишь, что его план удался. Утром, когда кучер остановился у одной из изб перекусить для принять на грудь (хотя, разумеется, не должен был этого делать), Миша залез в обоз и спрятался между ящиками и мешками, и благополучно добрался до села. Дальнейшая его судьба преподнесла ему много сюрпризов, приятных и не очень, и в истории этой школы и её директора он сыграл не последнюю роль.

Шли дни, и Афанасий Михайлович очередной раз сообщил директору, что никаких вестей о мальчике нет. Ярослав Карлович всё также пытался навести грозный вид, но его импульсивные выкрики были наполнены плохо скрываемым отчаянием. Для тщеславного и амбициозного человека осознание собственной беспомощности – одно из самых тяжких испытаний. Мир грёз влечёт нас неограниченными способностями, где сбываются самые химерические мечты, богатое воображение даёт возможность с головой окунуться в него, неустойчивая психика обеспечивает полный отрыв от реальности – и вот мы уже в своём собственном безграничном мире, таком правильном и подходящим для нас, что порой из него очень трудно выбраться, особенно если незачем. Ярослав Карлович впал в уныние и безразличность, что теперь назвали бы депрессией; день ото дня он пребывал захваченный мечтами, в которых он – великий признанный учёный, не только добившийся всех почестей и наград, но и способный управлять течением времени, изменять ход событий. Интересная особенность депрессии в том, что она как внезапно приходит, также и уходит. Возможно, это одна из защитных функций организма, включающаяся в случае глубокого переживания или нервного истощения, и дающая человеку необходимый отдых пребыванием в несуществующем, волшебном мире. Или ведущая к непоправимым последствиям, если совесть не позволяет ему полностью отвлечься от мирских проблем.

Рука директора благодаря его препаратам быстро заживала, и в марте, повинуясь положительному воздействию солнечного света, всё чаще заглядывающего в окна комнат, и совести, напоминающей о долге, Ярослав Карлович постепенно вернулся к работе. Но это вовсе не означало, что прежние мечты остались в прошлом. Наоборот, желание достичь их, теперь подпитываемое душевной силой, только увеличилось. Весной директор провёл ещё несколько подобных опытов, но как ни комбинировал он составы имеющихся препаратов – успехом они не увенчались. Дети точно также пропадали без следа. Так могло продолжаться долго, но к концу мая он вспомнил о необходимости составить отчёт о выполненной за учебный год работы и о достигнутых результатах. А результаты были не многим лучше прошлогодних. Это, а также и письмо, пришедшее из Кремля и высказывающее недовольство в темпах развития его теории, заставило директора летом на время отложить мечты и вплотную заняться выполнением прямых обязанностей – разработкой концепции по изменению психологии людей. Летом некоторых учеников всё же забирали родственники, остальные оставались здесь. Факты пропажи детей руководству школы пока удавалось скрыть, чем в основном занимался Афанасий Михайлович, директор же внешних проблем касался мало, допуская тем самым ещё одну непростительную ошибку.

9