Восход

Тиа раскрыла глаза. Разукрашенные созвездия Ланы сияли над ее головой. И тут она поняла, что уже получила ответы на все свои вопросы. Вот почему ее обучили узнавать созвездия на небе, рассказали о принципах навигации и о том, что животное «свинья» больше животного под названием «кошка». Как и поколения до нее, она, сама того не сознавая, готовилась к выходу в большой мир! Неужели никому до нее не приходило в голову сопоставить все эти вещи? Их значение было забыто — когда это произошло?

Она осторожно села в постели и обнаружила, что ее переодели в свежую тунику и чистые леггинсы. В ногах у нее лежала тонкая меховая накидка, а на сундуке аккуратно разложены браслеты. Встав, она подхватила накидку, искренне надеясь, что все члены семьи не поджидают ее за дверью для объяснений.

Тиа медленно вышла из спальни. Ее тут же взбодрил холод, стоявший в большой комнате. Она обрадовалась тому, что за длинным столом сидела только ее тетя. Лана не спеша толкла сушеные травы в ступке. Увидев племянницу, она улыбнулась.

— Есть хочешь?

— Маттиас… — начала Тиа. — Как он?

— Он спит. И Дексна пообещала мне, что он снова будет самим собой.

Тиа обрадовалась. С ее другом будет все в порядке, и ничто больше не имело значения. Она медленно присела за стол, закутавшись в накидку. Даже такое немудреное движение вызвало боль сразу в нескольких местах. Она исподтишка наблюдала за Ланой, которая сходила к разделочному столу и вернулась с небольшим блюдом. Неужели она не расстроена ее выходкой?

В блюде оказался любимый салат Тиа. Копченая «с дымком» рыба и свежая горьковатая зелень. Лана отложила для нее большой ломоть вечернего хлеба. Забыв обо всем на свете, Тиа принялась за еду. Сочетание соленой рыбы и хрустящей горбушки хлеба было потрясающим.

Лана снова занялась своими травами. Пережевывая еду, Тиа думала: почему тетя не задает ей никаких вопросов? Опустошив тарелку, Тиа откинулась на стул.

— Пег здесь? — осторожно спросила она.

— С Пег тоже все будет хорошо. Она отдыхает в архиве вместе с Хэмом. Недавно приходила Дексна, хотела увидеться с тобой.

— Лана, Дексна может говорить!

Лана быстро подняла на нее глаза. В ее взгляде не было и тени удивления.

— Да. — Тихонько сказала она. — Хотя она уже давно придерживалась своего решения не разговаривать.

— Но почему?..

Лана протерла ступку пальцами.

— Ответ на это вопрос переплетается со множеством других. Ее обет молчания должен напоминать нам — некоторым из нас — о том, что еще один голос заставили замолчать нарочно.

— Чей?

— А для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, тебе придется немножко подождать. И раз уж мы принялись раскрывать секреты, Тиа, я — одна из немногих, кому известна цель вашего с Маттиасом путешествия. И сейчас мы должны оставить все, как есть.

— Оставить как есть? Но Лана! Туннель, фрески — все не так, как мы думали. Наши предки никогда не хотели, чтобы мы навечно оставались здесь, и Роуэн тоже следует это сказать. Все должны знать…

Лана мягко перебила ее.

— Роуэн знает об этом проходе, Тиа. Давно.

— Что?! Но она не может знать. Откуда… Она же говорила, что не существует прохода… — Тиа пожалела о том, что не может соображать так быстро, как хотелось бы. — Получается, она солгала тогда, на заседании Совета. Ведь она сказала, что выходя на поверхность не существует.

— Да, — сказала Лана. — Мы должны рассказать друг другу множество вещей.

— О чем ты сейчас говоришь? — Жалобно спросила Тиа. — Вы что, все были на поверхности? Почему ты не можешь прямо мне сказать?

— Нет, я там не была. — Лана встала, чтобы снять чайник с огня. — И я хочу услышать об этом. А насчет всего остального — что ж, тебе недолго осталось ждать.

Она поставила перед Тиа полную чашку горячего подслащенного рисового отвара и налила еще одну себе.

Тиа отпила большой глоток. Что все это значит? Она проснулась с надеждой, что откроет жителям Грейсхоупа правду, а вместо этого ей единственной требовались ответы на вопросы.

— Тиа, я хочу рассказать тебе одну историю, пока у нас еще есть немного времени.

Есть немного времени? Тиа удивилась. Они что, куда-то собираются?

— Когда ты была совсем крошкой и только начинала ездить на коньках — тебе исполнилось два — ты очень привязалась к одной игрушке. Это был горшочек для рисового отвара, дети из старого квартала играли им какое-то время и передавали его друг другу. Он выглядел совсем простенько, крышка от него потерялась, вся роспись стерлась. Но ты таскала его с собой повсюду целый месяц.

— Я этого совсем не помню.

— Было бы странно, если бы ты это запомнила. — Лана наклонилась к ней и пригладила ее волосы. — Как-то раз, пока я работала в саду, ты играла с горшком и умудрилась запихнуть в него два круглых камня. Затем ты передала его мне и попросила достать их. Я пыталась, но их невозможно было вынуть. Я до сих пор не понимаю, как тебе удалось засунуть их внутрь.

Лана указала ей на чашку, и Тиа покорно допила отвар.