Восхождение на Макалу

Бог принимает эту жертву, однако погода, видимо, не входит в его компетенцию.

Атмосферное давление, которое за несколько часов проделывает невероятные скачки, подобно сумасшедшему, увешанному бубенчиками, предопределяет то, что происходит и внутри и вне нас; проявления этих состояний соразмерны терпению, воле, тренировке и в первую очередь надстройке, которую мы называем самообладанием каждого из нас. Это понятие чуждо горе, льду, физическим явлениям юго-западного ребра, а также целым горстям витаминов, пилюлек и таблеток, которые альпинисты принимают из рук доктора как святыню. Мера наивысшего напряжения сил — не математическая мера. И даже расчеты слоев испарений, которые где-то гораздо выше вершины Макалу образуют тройную ткань перистых облаков, туч и «барашков», не помогут постичь природу ветров, несущихся с Эвереста и Лхоцзе, задувающих в параболу южной стены, набирая скорость точно по касательной, по которой чехословацкое ребро поднимается на высоту 8010 метров, ныне называемую Южная Макалу.

«Барашки» на гималайском небосклоне очень далеки от пасхальных барашков, и можно только представить себе, что творят эти ветры с палатками и их содержимым — с людьми. Что же можно извлечь из сообщения, посланного нами в Прагу через Катманду и через Чехословацкое телеграфное агентство в Индии? Электромагнитным волнам ураган почти не мешает, и люди в Чехословакии просто не представляют себе, что значит жить в центре действия этих сил и удерживать промежуточные лагеря в достойном состоянии. В лагере 1 уничтожены буквально все палатки, а так называемые «Липно» разорваны на значительно большее количество обрывков, чем завеса храма. В лагере 2 палатка той же фирмы сорвана с пола, вросшего в лед, и со сверхзвукорой скоростью унесена через Японский перевал в Тибет. В лагере 3 палатки, закрепленные ледорубами и крючьями, развеваются как флаги, а почти все, что было внутри, пропало. Продукты, плитки, спальные мешки, надувные матрасы и веревки.

И в это-то время Йожо, Иван Фиала, Владо и Сильвио отправились на гудящее ребро, к покинутому из-за урагана лагерю 3, судьба которого под вопросом. И они выполняют там важнейшую задачу, выкапывая пещерное укрытие.

Ночью повалит снег, затем проснется солнце, временами посылая в просветы туч такие порывы горячего воздуха, что от рассеянного света ослабеют альпинисты, а тяжесть атмосферного давления, тяжесть туч и гула задавят радость — если только она будет, — и тогда придется мужественными словами помочь людям стать еще сильнее.

Гималайская пасха улетает на крыльях ураганов, и вскоре лагерь 3 станет обитаем. Палатки починят, поставят новые, и жизнь экспедиции пойдет дальше, можно будет сказать — по инерции.

9

Но ураганы возвратились и не прекращались. Проклятые ветры так и хотят заставить экспедицию пережить «мертвое время».

Однажды ураган, всю ночь бушевавший над Барунской долиной, сорвал антенну рации, приподнял большую общую палатку и вымел все ее содержимое, которое в мгновение ока втянулось в смерч пыли, песка и отбросов. Ураган вздувал крышу кухни и склада, срывал их с каменных оснований, сносил палатки «Липно», ломал их хрупкие алюминиевые каркасы. Большие полотнища крыш хлопали на ветру, и альпинисты весом своих тел стремились уравновесить порывы ветра, совсем как яхтсмены, уравновешивающие яхту, парус которой накренился, образовав критический угол.

Ребята возвращались из промежуточных лагерей с обмороженными пальцами ног. Однажды Милан Кришшак сообщил из третьего лагеря, что падает снег. Когда к вечеру тучи рассеялись, мы впервые увидели гору, целиком покрытую снегом. Зима, гималайская зима кончается, и на смену ей приходит короткая предмуссонная весна. От слабого отсвета снега сверху кажется, будто морены Барунской долины коричневые и фиолетовые; позже эти краски часто будут покрывать лицо долины, переливаясь неопределенными оттенками.

Когда к ночи ветер утихает, над Японским перевалом горит Северная корона. Полярная звезда почти касается французского ребра, а обе Медведицы (Большая — больше) кувыркаются вокруг этих постоянных и надежных звезд. Большая Медведица раскалывается о твердыню Макалу, а планета Юпитер прячется потихоньку за черный гребень пика IV, и спутники его заметны почти невооруженным глазом. Так же как и ласковый свет Венеры — Вечерней или Утренней звезды, которая кажется послушнее всех законам Кеплера. Эти явления предвещают спокойное утро, хотя глаза его все еще засыпаны взвихренным песком.