Восхождение на Макалу

Постепенно оттаивающая почва, на которой мы ставили палатки, не вызывала у нас восторга. От нее шел кисловатый тяжелый запах. Когда растаяли последние пятна старого зимнего снега, под ним обнаружились консервные банки, бумажные и полиэтиленовые пакеты, человеческий и животный кал, ржавые шины, обернутые грязными бинтами, использованные шприцы и стеклянные пузырьки от таблеток, тряпки, старые носки, распадавшиеся на куски кеды и истлевшие супинаторы для ботинок.

Образ базового лагеря, который зрел в нас в течение месяца похода и приобрел сказочные формы, был разрушен. У нас было такое же чувство, какое испытывает человек, ищущий уголок нетронутой природы в Повыдржи или на Шумаве и находящий на полянах то, что мы обнаружили у подножия Макалу.

Мы неожиданно осознаем горечь плодов цивилизации, понимаем, что нас ждет холод и недостаток дров, потому что лес и последние склоны, поросшие можжевельником, далеко. День дороги и тридцать килограммов на спине носильщика равняются двенадцати рупиям из экспедиционной кассы.

Непальский и чехословацкий флаги не похожи друг на друга, но у них одинаковые цвета. Красный цвет — радости и жизни, синий — неба и белый цвет — снега и великих гор. Гимны, звучащие над долиной Баруна, относит ветер. Мы прикрепляем флаги к грубо отесанной рябиновой жерди, принесенной из Тадо Са, рядом с выцветшими флажками шерп.

На вершине Макалу снежный стяг и белые разорванные облака вытянуты на восток в сторону Тибета. Ветер западный.

Где ты, страна, где на скалах шумят сосны и молнии сверкают над горными пиками?

Базовый лагерь — это поселение у подножия горы, центр цивилизации со всеми ее достоинствами и недостатками (последних, кажется, больше) среди дикой природы. В базовом лагере ставится большая общая палатка, где можно сидеть у большого стола, играть в шахматы, карты и домино, писать письма и разговаривать до бесконечности, здесь есть мощный радиоприемник, рации для связи с высотными лагерями. В базовом лагере есть движок и лампочки — можно иногда включать электрический свет, есть походная кухня с плиткой и печкой, работающей на бутане, здесь даже есть бар: сбитая из экспедиционных ящиков полочка, на которой можно найти кофе и чай, сахар, пряности, компот, сыр, рыбные консервы и маринованные огурцы. Здесь же размещается склад, до потолка набитый ящиками с продуктами, «зеленная лавочка» с луком, чесноком и картофелем и каменный ледничок среди скал, где висят колбасы и окорока. На складе есть мешок риса и мешки с мукой и цзампой, центнеры консервов и сахара. В базовом лагере также размещается склад оборудования и снаряжения, где можно найти все: от рубашек и нижнего белья до веревок, защитных очков и лыжных палок. В базовом лагере помещаются кухня, палатки шерп и альпинистов, палатка для больных и палатка-лаборатория наших ученых. У общей палатки есть крытая веранда, перед ней установлен штатив со специальным биноклем, нацеленным на ребро Макалу. В командирской палатке помещаются касса, пишущая машинка и магнитофон. Шерпы устраивают в базовом лагере свое святилище: устанавливают шест, обвешанный молитвенными флажками всех цветов, и плоский камень для совершения жертвоприношений.

В базовом лагере есть даже канализация: желобок, ведущий из кухни вниз, где под откосом копится груда отбросов.

Над лагерем высится видимая со всех сторон охристо-черная стена Макалу. До нас доносится несмолкающий вой ветра на юго-восточном, «японском», гребне, на западном, «французском», ребре и на острых выступах юго-западного ребра.

После получасовой ходьбы мы поднимаемся на морену, поросшую оленьим, или исландским, лишайником, померзшими прошлогодними цветами эдельвейсов, и оказываемся напротив южной стены Макалу. Отсюда мы в первый раз увидели Эверест.

Над пустынной Барунской долиной, над широкими тибетскими седловинами возвышаются Лхоцзе (8504 метр) и Лхоцзе Шар (8383 метра). Чуть восточнее вздымается над Южным седлом величественная пирамида. Мы видим типичную слоистость склонов, спускающихся к седлу. Эти склоны нам хорошо знакомы по фотографиям и описаниям в книгах. Мы смотрим на величественную островершинную пирамиду, состоящую из трех гребней: отвесного западного, более пологого северного и южного; мы видим гору гор, вечно прикрытую прозрачной волшебной вуалью, которая на северо-востоке превращается в длинный шлейф облаков. Когда на минуту усиливается ветер, гора открывает свою вершину, такую белую на темно-синем небосводе.

Эверест, Джомолунгма, Сагарматха.

Я спросил сирдара, что означают эти названия. Вот что он ответил:

— Эверест — это был англичанин, но я не знаю точно, кем он был. «Джомолунгма» значит «Великая матерь», настоятельница женского буддистского монастыря. «Сагарматха» значит «Чело» или «Голова моря, океана».

Возможно, знатоки хинди, непальского и тибетского языков не согласятся с этим толкованием. Но у нас не было причин не доверять филологическим познаниям Анг Тембы.