Восхождение на Макалу

Коллектив нашей экспедиции включал в себя человеческие и альпинистские индивидуальности, каждая из которых не всегда действовала в полном согласии с генеральной линией экспедиции. Но равнодействующей поступков каждого всегда была Макалу, и все сознательно и дисциплинированно подчинялись этой цели.

Джеймс Рамсей Уллман в своей книге «Американцы на Эвересте» об американской экспедиции 1963 года, во главе которой стоял Норман Диренфурт, пишет:

«Ни один альпинист, достойный этого имени, не хочет покорять гору в толпе. Его идеал — группа товарищей, ничем не напоминающая толпу, связанная общими интересами, возможностями и жаждой приключений, которые принадлежат только им. По большей части восхождения так и происходят, и так они должны проводиться».

К сожалению, судьба следующей экспедиции, которой руководил также Норман Диренфурт, на южную стену Эвереста (1971) противоречила этим словам, звучащим как категорический императив альпинизма.

Любая экспедиция всегда складывается из самых разных людей с различными характерами, некоторые из них — товарищи и друзья, а некоторые — нет. Они просто члены экспедиции. Но не исключено, что они станут товарищами и друзьями. Или, как показывает история экспедиций на высочайшие горы в отдаленных уголках нашей планеты, никогда не станут друзьями. Потому что дружба — это предмет более высокого порядка, чем самые высокие горы.

Конечно, звание члена экспедиции налагает определенные обязательства. Возможно, бо́льшие, чем идея товарищества, которая в горах так же, как в обычной жизни, остается только идеей.

Мы часто размышляли обо всем этом у подножия Макалу.

Восходители, врачи, ученые, кинооператоры, как и шерпы, относились к экспедиции и к ее цели вполне реалистически. И хотя этого никто не говорил, из их поведения и отношения друг к другу вытекало самое лучшее правило коллективного сосуществования в любое время в любом месте земли: «Людей нужно воспринимать такими, какие они есть».

13

Один из прославленных исследователей физиологии высот доказал, что каждый шаг на высоте более 8000 метров над уровнем моря сам по себе является максимальной нагрузкой, требующей приложения всех сил. Это научное доказательство потребовало большого количества экспериментов в лабораториях, в особых камерах, в которых пытаются в определенной степени воссоздать бескислородную атмосферу очень высоких гор; проводились наблюдения над альпинистами, добровольно участвовавшими в экспериментах в Гималаях.

Но субъективные доказательства максимального приложения сил при минимуме движений могут привести и те, кто работал, спал, готовил еду, ставил палатки, вбивал крючья и лез по скалам и по льду на высоте около 6500— 7000 метров.

С первых шагов чехословацких альпинистов по высочайшим горам врачи и физиологи стремились внести свой скромный вклад в объективное познание влияния высокогорья на организм человека и в исследование законов приспособления человеческого организма к условиям высокогорья, или, сокращенно, законов акклиматизации. Эти работы проводились обычно с полной отдачей и энтузиазмом, который не знал преград. Врачи несли в рюкзаке через заснеженные, татранские перевалы микроскопы и растворы, необходимые для анализа крови; чтобы они не замерзли, их грели теплом собственного тела. Врачи надоедали альпинистам, вернувшимся в лагерь, измерениями кровяного давления и заставляли проходить тесты на физическую выносливость, когда ни у кого не было другого желания, кроме как напиться шиповникового отвара, поесть и залезть в спальный мешок. Или же заставляли альпинистов всю ночь собирать мочу в бутылку из пластмассы, а потом проводили сложные анализы этого невинного выделения. Врачи исследовали поведение сердца, легких и мозга восходителей в вакуумных камерах, откуда постепенно откачивали воздух, пока там не оставалось столько кислорода, сколько на вершине Эвереста. При этом испытуемые должны были проделывать работу: они поднимались и спускались равномерными мелкими шагами — до тех пор, пока их движения не становились некоординированными или мышцы не начинало сводить судорогой. В это время сложная аппаратура регистрировала деятельность мозга и сердца и целый отряд врачей, техников и лаборанток наблюдал на экранах телевизоров и на бумажных лентах приборов-самописцев за происходящим.

Имело ли все это значение? Являются ли подобные эксперименты научным вкладом в копилку человеческого познания? Помогают ли они при выборе тех, кто должен действовать в реальных условиях высоты, где человек не может жить постоянно? В условиях, исключительных и сложных, которые вряд ли можно имитировать? Может быть, это «самоцельная» игра врачей и исследователей?

В условиях высокогорья в организме человека происходят изменения и процессы, цель которых — приспособить организм к новой среде. Реакции организма, являющиеся отражением этих изменений, у всех людей различны, потому что люди не одинаковы.