Восхождение на Макалу

Но нельзя долго отдыхать на едва заметной наклонной площадке, обрывающейся во мглу и снег бездонной серовато-белой пропасти. Остается идти вверх. Все альпинисты в группе, взбирающейся к будущему лагерю 4, обладают великолепной техникой и выносливостью. В их кажущихся хрупкими телах скрываются сила и упорство, которые едва ли можно выразить в цифровых параметрах, отражающих физические данные. Холод, плохо различимый гребень ребра, пропасть под зубьями кошек — это пустяки, на которые никто не обращает внимания, или реальность, которую не стоит замечать. Ощущаешь позвонки шеи, все время откинутой назад, да проклинаешь замерзшие рукавицы или скользящие «жумары».

Издалека гребень над «Ножом» и лагерем 3 выглядит монолитным гранитным ребром, пересеченным двумя косыми полосами снега. Однако вблизи видишь переплетение стенок, трещин, углов, желобов и желобков, гребней и гребешков, башен и башенок, балконов, выдвинутых над глубиной ущелья, и горизонтальных карнизов, соединяющих башни с продолжением вертикальной стены или с крутизной почти лишенного наклона бока горы, отталкивающего своей бесконечностью. Потому что микроинтерьер пересеченного рельефа дает возможность страховки и дарит радость глазу, отдыхающему на причудливых формах скал. Но бок горы, демонстрирующий свою безмерность, подавляет бесконечностью. Потому что взгляд альпиниста не зацепляется за башенку из охристого гранита, а скользит по массам горной породы, исполосованной черными слоями гнейса, напоминающими окаменевшие тени туч.

А еще хуже, когда глаза встречаются только с матовой наклонной снежной поверхностью, исчезающей во мгле пропасти.

Когда альпинисты добрались до вершины гребня цвета темной охры, они очутились в горизонтально расчлененной скалистой местности, сформированной террасами и балконами. Здесь можно было стоять или усесться на снег и дышать. Вдыхать воздух семитысячной высоты, молекулы которого двигаются почти в пустоте, и человек, делая глубокий вдох, как будто глотает ничто.

Альпинисты опять траверсируют влево по более легким участкам пути, а потом лезут к тому месту, где проход преграждает нависающая скальная стена, разделенная посередине черной трещиной и камином.

Позади восходители оставили метры веревок, создавая человеческий путь наверх. Их дело не имеет ничего общего со строительством шоссе, ибо тропа почти нематериальна и настолько воздушна, что идущий вторым, третьим, десятым как будто строит ее вновь. Цепочка крючьев, забитых в щели планеты, почти прямая дорожка веревки, натянутой от крюка к крюку, сумма отрезков, тропа, предоставляющая людям, которые по ней идут и которые по ней пойдут в будущем, столько вариаций в применении технических приемов и такой простор фантазии, что каждый шаг становится первовосхождением. Справедливость этого утверждения нисколько не уменьшает тот факт, что нависающие участки оборудованы висячими лесенками, состоящими из нейлоновых шнуров и дюралевых перекладин. А тот, кто попытался бы преуменьшить трудности пути, разглагольствуя о применении технических средств, пусть сам попробует оторваться от прочности скалы и довериться шаткой лесенке, повисшей над глубиной мироздания.

Это и физиологическое первовосхождение, потому что лазание по тяжелым скальным и ледовым участкам не только проявление самоотверженности, но в первую очередь преодоление законов, установленных наукой для человеческого организма.

Но думают ли об этом четверо обходящих справа трудную стену по немногим более легкому углу, образованному скалой и массивными гранитными блоками, чтобы на снежной площадке в несколько квадратных метров как-нибудь установить маленькую штурмовую палатку лагеря 4?

Они ощущают только усталость, жажду, сухость в горле и желание спать, пить и вдыхать густой, влажный воздух.

Группа, которая справилась с технически самой сложной проблемой на маршруте восхождения по юго-западному ребру Макалу, работала 30 апреля на скалах и льду десять часов. В 18.00 мы услышали из динамика рации усталый голос Йожо. Закрепив палатку лагеря 4 и оставив там кое-что из продуктов и снаряжения, альпинисты вернулись в лагерь 3 по трассе в 600 метров длиной.

В ночь на 1 мая у всех спящих в лагере 1 наблюдалось прерывистое дыхание Чейн — Стокса. Утром все пробуждаются от полусна-полубдения, и, хотя каждый слышал, как неритмично дышали остальные, мы убеждаем себя и друтих, что спали чудесно.

Но все спали плохо, некрепко или вообще не спали, потому что высотомер опять поднялся. То есть давление снова упало, и я знаю о каждом вдохе и выдохе своих соседей, потому что не спал вовсе.

Утром 1 мая внутренняя поверхность палатки покрыта толстым слоем инея, образовавшегося из испарений дыхания четверых. Но Гонза зажигает бутановую плитку, и чашка чая путешествует от одних потрескавшихся губ к другим.