Восхождение. Пепельный мир

— Вот, готово, я до последнего не верил, что мы сможем сделать этот доспех. Кости этого колосса удивительно прочные. Спасибо Игарсиону за его острые мечи, — произнёс Йешин, вытирая градом льющийся пот.

— Всегда пожалуйста, — кивнул мечник, который всю неделю ещё и горн разгонял до нужных температур своим демоническим пламенем.

Артиос надел новый панцирь из двух цельных пластин поверх остального снаряжения. Конструкция доспеха была куда проще из-за трудностей работы с материалом, однако просто не значит плохо.

Как и обещал Чёрный Кузнец через установленный срок пришла пепельная ночь, сильнейшая из виденных ранее. Но смертные уже были готовы. Тринадцать поселений, семнадцать мелких колоний, двадцать пять тысяч магов.

— Господин Артиос, — к костяному воину, уже готовому занять место в построении, подбежал молодой волшебник.

Тёмный маг с удивлением узнал юношу, которого раньше пощадил. Этот маг не был каким-то особенным, если только не считать уникальностью его слабость. Кто-то был заточён здесь, потому что вырезал целые королевства из своей прихоти, кто-то создал заклинание способное нарушить баланс в мире, столь могущественным оно было. Кто-то получил запретную силу, кто-то убил бога, дела могли быть ужасными или добрыми, но почти всегда великими. Этот же маг получил билет в один конец за то, что отказался отдать богу то, что он хотел.

— Я не успел вас поблагодарить в тот раз, поэтому решил сделать это сейчас. Может потом уже будет поздно, — молодой маг протянул свёрток и убежал в середину колоны.

Внутри Артиос нашёл шакалью кость, из которой была вырезана флейта. Музыкальный инструмент выглядел точно, как в видениях. Тёмный маг, не желая того, вспомнил то, что видел в сознании юноши.

Этот маг любил блуждать по миру духов, однажды он переместился туда полностью, вместе со своим физическим телом. Такие путешествия были крайне опасные, слабовольные волшебники могли уже просто не вернуться, потеряв якорь связывающий реальный мир с нематериальным.

Однако Парис всегда чувствовал себя в мире духов спокойно. Там, где мир духов отвечал всем яростным непринятием, юный маг просто шёл среди тихо колыхающихся деревьев, хотя не был даже архимагом. Там он и нашёл на земле сломанную ветку, что было не нормальным для мира духов. Ведь все эти образы были не настоящими, деревьев, гор, рек — всего этого не существовало, это был лишь способ общения мира духов со смертными.

Парис взял странную ветку, после вернулся в Эримос и с удивлением обнаружил, что ветка не исчезла. В ней не было какой-то особой силы, вряд ли кто-то бы смог отличить её от обычной ветки из соседнего леса. Выкидывать её было жалко и глупо, тогда Парис сделал себе флейту, на которой играл в свободное время.

Обычное такие истории заканчиваются тем, что звуки инструмента источали магию, находя отражения в сердцах людей. Увы, в этом случае флейта была самой обычной. Парис не стал известным музыкантом, не прославился, а его флейта ничем не отличалась от других до одного момента.

Однажды к юному магу явился неизвестный бог и попросил отдать флейту, на что получил отказ. Парису предлагали богатства, артефакты, но маг отказывался. Его не интересовали богатства, запретные знания или сила. Ему нравилась эта флейта, он к ней привык, ему нравилось на ней играть. Это был подарок от мира духов для него, хотя это уже выдумал сам Парис.

Но лучше бы он отдал эту безделушку. В результате этот бог забрал у него всё, после чего заточил здесь. Однако Парис не желал мести, ведь ничего ценного у него нельзя было забрать. Семья его умерла ещё давно, друзей не было, а вещи… Вещи всегда можно купить, они не стоят мести.

Звук боевого рога вернул Артиоса в реальный мир. Колона уже должна была начать движение, ждали только его.

— Кот, ты держись около Игарсиона, не вздумай помереть, — тёмный маг не мог взять своего товарища в самое пекло, а вот с мечником будет вполне безопасно.

Проблемы начались уже на третьем круге. Пепельный выброс был чудовищной мощи, энергия лилась рекой, давая магам больше силы. Но вместе с тем на поверхность вышли все ночные хищники. Полчища чудищ смещались ближе к нулевому кругу, чтобы избежать сражений с более сильными соперниками.

На пятом круге появились первые потери. Молот был силён, вместе с ним сражались не только его подчинённые жнецы, но и лучшие воины поселений, включая глав городов. Но самым сильным пришлось сражаться с колоссальных размеров монстрами от пепельных ревунов, до безликих, которые объединялись в группы. Из-под земли даже начали выбираться гигантские черви.

Молот обладал чудовищной силой, но врагов было просто больше. Пока он сражался с десятком тварей, сотни вгрызались в колонну. Монстры со всех кругов просто концентрировались в одном месте, повинуясь уже не страху, а чужой воле, воле Чёрного Кузнеца.

— ДРАКОН!