Воскресенья всегда разные

Поздней осенью проходило через поле стадо овец. Подошли овцы к кустику, пылавшему десятками алых угольков, и стали его обнюхивать. Но, видно, острый запах перца им не понравился. Один только осёл, который не очень-то разборчив в еде, сорвал ярко-красный стручок, пожевал его и даже проглотил. Вдруг он почувствовал, что язык у него будто загорелся, и тогда он стал бегать, кричать и брыкаться, точно его слепень укусил…

Шло время. Дули холодные ветры, лили дожди, наконец, выпал снег. Однажды в новогоднюю ночь бежал по полю заяц и вдруг остановился! На белом снегу виднелся кустик красного перца, как крохотная ёлка, убранная доброй феей. Заяц даже замер от удивления. Он в жизни ещё не видал такой красоты и так и остался стоять на задних лапках, беспокойно шевеля ушами. Он не испугался даже тогда, когда увидел, что с другой стороны к кустику подошла лиса. Вы ведь знаете, что в новогоднюю ночь звери перестают бояться друг друга.

Восхищённая лиса тоже остановилась и залюбовалась чудесным кустиком. Потом подошла козочка, за ней — волк, за ним — медведь. Пришли ещё другие зайцы, лисы, медведи. И все, словно зачарованные, смотрели на алые стручки, похожие на огненные лучики, забывая в их сиянии о суровой зиме. Им казалось, что вновь наступила весна, что ярко светит солнце, слышен шелест деревьев, голоса птиц. Исчезли холод, вражда, страх…

Вдруг раздался выстрел! Кустик покачнулся, и сияние алых стручков померкло. Звери бросились врассыпную. И вот уже за зайчишкой гонится лисица, а рыжую преследует волк. Медведь чем-то недоволен. Он сердито ворчит и поудобнее устраивается в берлоге. Исчезла и козочка, точно растаяла…

На следующий день охотник увидел на снегу среди многочисленных следов несколько алых капелек крови и обрадовался. Он не знал, что это были огненные стручки перца. Не знал он и того, что его выстрел прервал вчера волшебный час доверия и дружбы…

Может, в следующую новогоднюю ночь никто не помешает зверям, и они целый год не будут больше бояться друг друга.

Владимир Колин ИСТОРИЯ БУРОГО МИШКИ

На Северном полюсе медведи носят только белые шубки. Мне даже кажется, что именно потому их так и называют — белые медведи. Но если кто-нибудь из вас, дети, знает, что их назвали белыми по иной причине, я очень прошу сообщить и мне об этом, чтобы я не писал больше неправды. Только обязательно…

Так вот, среди белых медведей, что живут на Северном полюсе, как-то раз очутился и бурый медведь, большущий коричневый красавец мишка, из тех, что бродят по нашим горам и лесам. Как он оказался на полюсе, лучше не спрашивайте — понятия не имею. Знаю лишь, что каким-то чудом он забрёл туда и сейчас таращил глаза на огромные ледяные горы и на тюленей, что резвились вокруг.

— Ой, поглядите-ка на него!.. Какой он грязный! Замарашка, а не медведь! — завопил вдруг один из тюленей, и все его братья и сёстры так и покатились со смеху.

— Ну и извозился!

— По самые уши!

— Всю грязь собрал!

— А ему, видно, и горя мало!

Развеселились тюлени, хохочут, никак не могут успокоиться. А наш мишка всё по сторонам оглядывается — ему тоже хотелось бы посмеяться над неряхой (ведь всем хорошо известно, что медведи по утрам и вечерам старательно чистят зубы и очень любят купаться), но, к своему великому удивлению, он никого не увидел.

— Так это вы надо мной смеётесь? — обиженно спросил он.

— А над кем же ещё, грязнуля?

— Я чистый! — сердито зарычал мишка. — Я сегодня утром умывался.

Тюлени ему, конечно, не поверили и знай своё — покатываются со смеху, так что бедняга наконец досадливо заворчал, повернулся и ушёл от них. Прошагал он совсем немного и вдруг увидел — идут ему навстречу несколько белых медведей.

— Братцы! — радостно рявкнул мишка. — Как я рад, что вас встретил!..

— Это что за неряха и почему он осмеливается называть нас братцами? — презрительно спросил вожак белых медведей.

— Неслыханное нахальство! — поддакнул другой.

У мишки от обиды на глаза навернулись слёзы.

— Да что вы, братцы? Разве не видите, что я такой же, как и вы?

— Порядочные медведи бывают только белыми! — осадил его вожак.

Не удостоив больше бурого пришельца ни единым взглядом, белые гордецы отвернулись и, надменно переваливаясь, ушли по своим делам.

Мишка уселся на льдину и горько заплакал.

— И зачем только я проделал такую длинную и трудную дорогу, зачем добирался до самого полюса, если надо мной все издеваются! — всхлипывал он. — Какие же злые звери живут тут, в краю ледяных гор!..

Он так расстроился, что не заметил, как к нему подошёл пингвин.

— Почему ты плачешь, мишка? — спросил он.

— Как же мне не плакать? Белые медведи ни в грош меня не ставят, тюлени поднимают на смех. А я всегда был коричневым, у нас мишки все как один бурые.

Пингвин был необыкновенно умной птицей.

— И из-за такой чепухи ты плачешь? Ладно, я тебе помогу. Пошли со мной!

Пингвин отвёл нашего мишку в сторонку, где никто не мог их увидеть и принёс ему кусок мыла.

— А ну-ка, намылься как следует от кончиков когтей до самой макушки! — приказал он.