Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле

Чтобы не скучать, я взяла с собой знаменитый тогда, переведенный на русский язык «Капитал» Карла Маркса. Вопрос несправедливости распределения материальных благ на земле с ранней молодости волновал меня. Я уже была знакома с разными сочинениями, как тогда называлось, «политической экономии», и я должна признаться, прочла 1-й том «Капитала» с большим интересом. Нашла только, что книга написана для немецкого читателя: слишком многочисленными примерами и длинными рассуждениями доказывает он то или другое положение. Сестра моя Ольга Куломзина тоже интересовалась вопросами экономики. Так как времени у меня было много, я для нее переложила все написанное Марксом в более короткую статью, ничего не пропуская, пересказывая главу за главой своими словами.

Читала я, конечно, не только Маркса, но и просто всякие немецкие романы и повести (это исправляло отчасти мое плохое знание немецкого языка и помогало мне общаться с окружающим населением).

Так или иначе, я совершенно не скучала в своем одиночестве и с удовольствием вспоминала потом время, проведенное в Саксонии. На следующий год я поехала туда еще раз, а в 1909 году еще проделала курс лечения, купаясь в Одесском открытом лимане. От моей якобы опухоли ничего не осталось; по крайней мере, всякие явления, дававшие повод подозревать таковую, исчезли навсегда. Исчезла навсегда и рукопись моя с учением К. Маркса: она пролежала на Бабушкином Хуторе до времени революции и сгорела вместе со всей библиотекой.

В 1907 году, осенью, состоялась в Петербурге свадьба моего брата Вали (Василия). Он женился на своей двоюродной сестре Соне, дочери дяди Богдана. Браки между двоюродными в Православной Церкви не допускаются.

Поэтому родители долго отговаривали молодых влюбленных, но наконец сдались, видя их сильную любовь друг к другу. Пришлось преодолевать и формальные трудности. Брак состоялся в загородной церкви, в кругу лишь самых близких родственников, без всяких объявлений. Молодые сейчас же уехали на место службы брата Вали. Он служил начальником дистанции на станции Званка Витебской железной дороги. В ту же зиму (1907—1908 г.г.) мы познакомились с семьей председателя Государственной Думы Михаила Владимировича Родзянко[57]. Жена его Анна Николаевна, рожденная княжна Голицына, была троюродной племянницей моей матери. Старший сын их, Миша, стал женихом младшей моей сестры Эльветы. Весной 1908 года состоялась их свадьба, и они уехали в имение его родителей Отраду Екатеринославской губернии Новомосковского уезда.

Фото 50. Михаил Владимирович Родзянко (1859—1924)

В 1909 году летом женился и третий мой брат Лев. Женился он на дочери графа Александра Голенищева-Кутузова, правнука героя Отечественной войны. Льву было уже 32 года, а Соня была хорошенькой девятнадцатилетней девочкой.

Первые годы после брака они жили в Петербурге, а летом приезжали к нам либо на черноморскую дачу, либо на Бабушкин Хутор. Когда же в том имении Комаровцы Подольской губернии, которое мои родители выделили Льву, он закончил строящийся им там дом, они стали летом жить у себя в имении, а зимой в Киеве. Не помню, в котором из этих годов, а может и в 1910, скончалась сестра моей матери Дарья. Она очень поздно вышла замуж. До того она часто приезжала к нам и подолгу гостила у нас.

Фото 51. Елизавета Федоровна Родзянко (урожд. Мейендорф) с мужем Михаилом Михаиловичем Родзянко. 1908

Фото 52. Первенцы Михаила и Елизаветы Родзянко – Маша и Анна. 1909

Она была самая знакомая и самая поэтому близкая к нам тетя. Мы звали ее просто Дадая (это имя дал ей ее племянник Владимир Зубов. Вышла она замуж за Антона Александровича Моро (дома его звали Антось), происходившего из обедневшей старинной литовской семьи[58]. Детей у них не было. Они усыновили девятилетнего польского мальчика Игнася. Жили они в маленьком имении, которое дядя Антось подарил тете Даше[59]. Называлось оно Даибишки (По-литовски Даубишкяй. Прим. ред.) по имени протекавшей там речки. Домик довольно вместительный, хотя и небольшой, был окружен маленьким садом.

Фото 53. Лев Федорович Мейендорф (1876—1919). Убит махновцами

Вся местность кругом была очень живописной и радовала теми мягкими, веселыми пейзажами, которые часто встречаются в Ковенской губернии. Весной у тети в саду, чуть ли не на балконе, заливались по ночам соловьи, певшие не хуже знаменитых курских. Это было в нескольких верстах от уездного города Шавли. Город Шавли принадлежал когда-то предкам графа Николая Зубова, (Граф Николай Николаевич Зубов (1832—1898)) мужа тети Алины (Александры).[60]

В то время, которое я описываю, дяде Зубову принадлежал только дом и громадный парк. Дом, за его красоту и величественный размер, можно было бы называть дворцом или замком. Парк с одной стороны примыкал к саду и дому, с другой к городу, и горожане имели право им пользоваться. Муж тети Алины Зубовой происходил не от известного в истории Платона Зубова, а от одного из его братьев.