Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле

Этого рода деятельность его очень привлекала. Оказалось она ему действительно не только по вкусу, но и по характеру. Он унаследовал от матери способность постоянно что-то затевать и приводить эти затеи в исполнение. Под его руководством Уманский уезд покрылся дорогами, ремонтированными мостами и плотинами, школами, открытыми в каждом селе и деревне, земскими больницами во многих селах и местечках, и, наконец, телефонным сообщением, соединившим все захолустья. Годовой бюджет он строил не по общепринятому методу: сначала сосчитать имеющиеся на руках деньги, а потом строить необходимое. Он поступал наоборот: сначала оценивал необходимые улучшения, а потом изыскивал на них средства. Прослужив два трехлетия, он чуть ли не догнал в своем уезде передовые, старые земства.

Человек он был очень мягкого, спокойного характера. Его служащие не только любили и ценили его, но и самоотверженно работали под его руководством.

Оторвала его временно от этого дела война 1914-го года, на которую он был мобилизован. В эти годы войны его заменял его помощник Елисеев. Последний даже хотел сам стать председателем и повел сильную агитацию против Юрия. Говорят, собрал к себе выборщиков крестьян и вкусно угостил их, но мужички пирожки-то его съели, а выбрали все же «барона».

26. Смерть отца

Это случилось 3-го октября 1911 года по старому стилю. Лето мы проводили на Бабушкином Хуторе. Брат Юрий просил отца поехать с ним осмотреть какое-то продающееся имение и дать ему совет относительно покупки. Как потом говорили, эта дальняя поездка в экипаже по тряской дороге утомила сердце отца. Но вернулся он с виду совсем бодрым, энергичным, как всегда. На Бабушкином Хуторе были тогда все три сына со своими женами и детьми. Была там и я с мальчиками Сомовыми, а также и сестра Катруся. Настала осень. Первыми уехали дети Сомовы со мной. Надо было спешить к началу учебного года. Как я уже писала, я состояла в то время преподавательницей в двух женских гимназиях, а также ассистировала профессорам математики на одесских, только что открытых, Высших женских курсах; я вела со слушательницами так называемые практические занятия, то есть проделывала с ними задачи по курсу. Эта работа очень занимала меня.

Через некоторое время по приезде в Одессу я получила письмо от своих, что папа не то простудился, не то заразился гриппом; у него был маленький подъем температуры, и он слег. Вскоре приехал в Одессу и брат Лев и поместился с семьей на нашей приморской даче. Он привез хорошие вести: «Папа значительно лучше, хотя он еще в постели, но вчера вечером играл с нами, тремя его сыновьями, в карты». Лев ускорил свой отъезд с Бабушкиного Хутора с целью переселить отца в ту большую, самую светлую, хорошую комнату, на юго-восток, которую он занимал с женой и детьми, он считал, что там отцу будет лучше и приятнее выздоравливать.

Фото 55. Барон Федор Егорович Мейендорф (1842—1911)