Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле

Я не сказала в своем месте о том, что, когда 9-го сентября утром махновцы увезли Яшу и Ольгу, их второй сын Федор, тринадцатилетний мальчик, встревоженный их долгим отсутствием, попросил агронома указать ему путь в Крутеньки, чтобы он мог пойти узнать, что сталось с его родителями. У агронома гостил в это время его взрослый племянник, уже побывавший в боях. «Жорж, куда же пойдет ребенок? Поди ты!»

И вот этот Жорж рассказал нам потом весь ужас, прошедший перед его глазами. Вместе с другими арестованными (их было человек пять) он сидел арестованный с момента своего появления в лагере Махно в одном из помещений Крутеньковской экономии, когда ввели туда моих двух братьев, уже полураздетых. Брат Юрий сейчас же обратился к старшему, прося позволения написать письмо матери и детям.

Тот разрешил. Ему дали бумагу и чернила. Написав, он передал свое письмо этому старшему (это и был тот красный зверь, который допрашивал мою мать). Тот взял, обещался передать по назначению и не читая сунул письмо в карман.

Тут, на глазах всех арестованных, они начали немилосердно избивать Юрия, приговаривая при каждом ударе; «Признайся! Признайся!» С ужасом бедный Лев смотрел на эту пытку. Наконец не выдержал и воскликнул: «Да что вы от него хотите?» Они бросили бить Юрия и со словами «а! ты тоже этого хочешь!» принялись за Льва. Избитый, измученный Юрий сидел на полу у стенки и широко раскрытыми глазами смотрел на умирающего под ударами брата. Когда Лев скончался, они вытащили его вон и возобновили свои старания над Юрием. К несчастью для Юрия, у него оказался такой живучий организм, что эта ужасная сцена все длилась и длилась. В это время прошел через помещение сам Махно. Юрий подполз к его ногам и просил его прекратить эту муку. Махно распорядился: «Пристрелите его». – «Патрона жалко», – ответили они. Махно ушел, а они продолжали. Наконец один из них ударил Юрия носком своего сапога в область сердца, и ударил так сильно, что в этот же момент Юрия не стало. Тогда «Красный зверь» вытащил из кармана письмо и с усмешкой сказал: «А ну, посмотрим, что он тут пишет?»

Вот что писал Юрий:

«Милая мама, родная моя, прости, я хотел своим приездом порадовать тебя, а вышло, что нанес тебе большое горе. Но, что делать, на то, видно воля Божия. Говорят, наше дело плохо, и нас могут расстрелять. Я не жалею своей жизни, видно, так надо; возможно, что моя смерть делу добра сделает больше, чем дальнейшая жизнь. Если меня не станет, прошу тебя не бросать моих детей и взять их под твое покровительство. Они наверное тебе не будут в тягость, а станут твоим утешением. Прости мне, если в чем еще перед тобой виноват. Прошу прощения и у всех родных и знакомых. Христос с вами. Да хранит вас Бог.

Юрий

Милые мои родные дети!

Возможно, мы больше не увидимся с вами на этом свете. Простите меня, мои родненькие, я хотел скорее доставить вам радость свидания, а оказалось, принес вечную разлуку. Но, видно, так Богу угодно. Не горюйте обо мне, а терпеливо перенесите свое горе и своей жизнью умножьте больше добра на земле и правды. Не мстите никому за мою смерть, ни делом, ни даже помыслом. Так попустил Господь. Молите только, чтобы Он простил мне все мои прегрешения. Я не боюсь смерти и иду к Господу дать ответ в своей жизни с теплой надеждой, что Он примет мою жизнь. Я прошу бабушку взять вас под свое попечение. Будьте ей хорошими, добрыми внуками, утешьте ее в ее горе. Благословляю вас. Да хранит вас Господь и да направит на все доброе.

Ваш отец