Воспоминания Горация

Затем, после битвы, когда речь заходит о том, чтобы преследовать врага, он дает приказ привести своего замечательного, почти сказочного, как химера, коня, который походит одновременно на человека и лошадь, подобно тому как Минотавр походил одновременно на человека и быка, и копыта которого напоминают человеческую ступню. Люди слышали, как Цезарь беседовал с ним по ночам, и тот, подобно коням Ахилла, будет проливать слезы, когда его хозяин окажется под угрозой быть убитым.

Пока весть обо все этих поступках, всех этих деяниях, всех этих победах доходит до Рима, значение их раздувается эхом, и на расстоянии они кажутся еще грандиознее.

Рассказывают, к примеру, что, покинув Рим, он передвигался с такой быстротой, что за восемь дней — и это казалось немыслимым — добрался до берегов Родана; в итоге гонцы, выехавшие за два дня до него, чтобы сообщить армии о его прибытии, явились туда лишь через два дня после него.

Рассказывают, что, когда один из его легионов был истреблен, Цезарь оплакивал его так же, как Помпей оплакивал свою жену, и, в знак траура отрастив бороду, сбрил ее лишь после того, как воздал врагу местью.

Рассказывают, что, располагая двенадцатью легионами, Цезарь сформировал тринадцатый легион, набрав в него покоренных им галлов, и назвал его легионом Жаворонков, поскольку у него были крылья птицы, позволявшие ему преодолевать огромные расстояния, а пение его веселило в походах и сражениях.

И на глазах у всех, сверкая своими латами, через Рим проходят тысячи этих белокурых, златобородых и голубоглазых воинов, которые, когда грохочет гром, мечут в грозу свои стрелы; которые, когда океан выходит из берегов, отодвигают его назад своими щитами и которые, когда их спрашивают, чего они страшатся, отвечают: «Лишь одного: как бы небо не упало нам на голову».

Все помнят, что это те самые люди, которые положили конец этрусскому владычеству, основали Цизальпинскую Галлию, захватили Рим, захватили Дельфы и по приказу Цезаря, ради Красса, погибли на Востоке.

И вот этих людей Цезарь покорил, приучил к порядку и воспитал — но посредством каких невероятных усилий!

И в самом деле, какой еще человек сделал или когда-либо сделает то, что сделал Цезарь?

Однажды он узнает, что белги, самые могущественные, а главное, самые неукротимые из галлов, восстали и привели в боевую готовность сто тысяч человек. Со всей поспешностью он выступает против них, ведя за собой тех, кто мог за ним следовать: это его легион Жаворонков и его Десятый легион. Цезарь нападает на варваров в тот момент, когда они полагают, что он находится в ста пятидесяти милях от них; он опрокидывает их и учиняет им такую страшную резню, что солдаты, бросившиеся в погоню за беглецами, переходят через болота и реки, не наводя мостов, по трупам павших.

Но порой, вместо того чтобы неожиданно напасть на врага, Цезарь и сам оказывался захваченным врасплох. Как-то раз нервии, в количестве шестидесяти тысяч человек, нападают на него в тот момент, когда он окапывался и не ожидал сражения.

Его конница опрокинута при первом же ударе; нервии окружают Двенадцатый и Седьмой легионы и уничтожают их. Цезарь выхватывает щит из рук солдата, с криком «Дорогу Цезарю!» прокладывает себе путь сквозь ряды сражающихся, кидается в самую гущу схватки и в тот же миг оказывается окруженным со всех сторон.

К счастью, Десятый легион, стоящий на холме, видит, что происходит; он лавиной устремляется вниз, в долину, сметает все на своем пути, освобождает Цезаря и дает всей армии время в свой черед перейти в наступление.

А вся армия — это тридцать тысяч римлян, тогда как нервиев шестьдесят тысяч.

Каждый солдат Цезаря убивает двух врагов. Шестьдесят тысяч нервиев остаются лежать на поле боя. Выжить удается лишь пятистам из них.

Из четырехсот сенаторов нервиев триста девяносто семь были убиты.

Через какое-то время остатки варваров во главе со своим царем укрываются в Алезии. Алезия, расположенная на вершине холма, слывет неприступной; ее окружают стены высотой в тридцать локтей.

Это не имеет значения, Цезарь возьмет город в осаду и захватит его.

Царь рассылает по всей Галлии всех своих конников, которым поручено разнести весть, что запасов провизии у него лишь на тридцать дней, и привести на помощь ему всех, кто в состоянии держать в руках оружие.

Конники приводят триста тысяч человек, и Цезарь и его шестьдесят тысяч солдат оказываются зажаты между шестьюдесятью тысячами осажденных и тремястами тысячами варваров, осаждающих его самого.

Но Цезарь знал об отъезде конников. Он догадался, с какой целью они уехали, и окружил свой лагерь защитными сооружениями как против тех, кто был осажден им, так и против тех, кто намеревался осаждать его.

Он вырыл три рва шириной в двадцать футов и глубиной в пятнадцать; возвел стену высотой в двенадцать футов; проложил восемь рядов небольших рвов, утыканных кольями и обнесенных частоколом.

Все это составило кольцо длиной в две лиги.