Воспоминания Горация

Подчинив Каппадокию, он вернулся в Рим. Это произошло ровно в тот момент, когда между Цезарем и Помпеем начались раздоры.

Ему хотели присудить триумф.

Однако Цицерон чересчур боялся, что вследствие этого триумфа он наживет себе двух врагов: Цезаря и Помпея.

И потому он ответил, что для него было бы куда большим удовольствием следовать за триумфальной колесницей Цезаря, если тот примирится с Помпеем и даст удовлетворение Республике, нежели получить триумф самому.

Вот в каком состоянии были в 705 году от основания Рима дела трех влиятельнейших людей Республики, тех, с кем Цезарю, если бы он пошел на отчаянный шаг, предстояло иметь дело: Помпея, Катона и Цицерона.

XV

Цезарь оплачивает долги Куриона и подкупает Марка Антония. — Что представлял собой Марк Антоний. — Антоний, его отец. — Юлия, его мать. — Фульвия, его жена. — Причины его ненависти к Цицерону. — Он командует авангардом Габиния. — Он противится казням, задуманным Птолемеем. — Антоний назначен народным трибуном и введен в совет авгуров. — Цезарь ссужает двадцать пять миллионов сестерциев Эмилию Павлу, чьи консульские полномочия истекают. — Звучат требования назначить Цезаря консулом. — Популярность Цезаря. — Борьба Куриона и Марцелла. — Переговоры между Цезарем и Помпеем. — Бегство Антония, Куриона и Квинта Кассия.

Что же тем временем делал Цезарь?

Подобно атлету, он умащался маслом перед боем.

Но, умащая себя маслом, он умащал золотом других.

За девять лет он переслал в Рим огромные суммы.

Он наградил деньгами и отправил в отпуск более двадцати тысяч своих солдат.

Он отослал Помпею два легиона, которые тот потребовал у него, и дал каждому солдату по сто пятьдесят драхм.

Кроме того, он оплатил долги народного трибуна Куриона, составлявшие от пятидесяти до шестидесяти миллионов сестерциев.

А поскольку Марк Антоний взял на себя ответственность за долги своего друга Куриона и Цезарь, оплатив долги Куриона, освободил Марка Антония от его поручительства, он одним ударом убил двух зайцев, сумев привлечь на свою сторону одновременно и Куриона, и Марка Антония.

Но Цезарь хотел сделать для Марка Антония нечто большее, чем всего лишь освободить его от долгов Куриона.

Через их общего друга он передал Марку Антонию, что, зная, насколько тот стеснен в средствах, предлагает ему свои услуги.

Марк Антоний ответил, что охотно взял бы у него взаймы несколько миллионов сестерциев.

Всякий раз, когда мое перо выводит какое-нибудь новое имя, которое снискало или вскоре снищет громкую известность, я вынужден сделать остановку, чтобы рассказать — но не моим современникам, а потомству, — что представлял собой человек, носивший это имя.

Именно так и случится с только что упомянутым мною Марком Антонием.

Одни говорят, что Марк Антоний родился в 669 году от основания Рима, другие утверждают, что это произошло в 672 году; стало быть, в то время, к которому мы подошли, то есть в 705 году от основания Рима, Антонию было от тридцати до тридцати двух лет.

Его происхождение, да и его собственные качества делали его довольно значительной личностью.

Цезарь был щедр, но не расточителен.

Он никогда не швырнул бы тридцать миллионов сестерциев в бездонную пропасть.

Тот, кому он ссужал подобную сумму, должен был быть в состоянии вернуть ему если и не самое ссуду, то хотя бы проценты с нее; если и не деньгами, то хотя бы влиянием.

Дедом Марка Антония был оратор Антоний, вставший на сторону Суллы и по этой причине убитый Марием, а отцом — Антоний, который, начав завоевание острова Крит, завершенное Квинтом Метеллом, разделил с ним прозвание Критский.

Антоний Критский обладал чрезвычайно широкой душой и весьма щедрой рукой. Так что зачастую в доме у него не было и пятидесяти сестерциев.

Как-то раз один из его друзей пришел к нему, чтобы попросить в долг несколько золотых филиппусов, то есть примерно тысячу сестерциев.

Но, как ни мала была эта сумма, у Антония ее не оказалось.

Тогда он позвал одного из своих рабов и велел ему принести теплой воды в серебряной миске, чтобы побриться.

Раб принес миску с водой.

Антоний сказал ему, что побреется сам, и отослал его.

Как только раб вышел, он выплеснул воду и сунул серебряную миску под плащ своему другу.

— Бери, — сказал он, — и пусть кто-нибудь попробует сказать, что друг просил Антония об услуге, а Антоний отказал ему.