Воспоминания Горация

Я знавал при дворе императора молодого человека по имени Тит Ливий, занимающегося в настоящее время сбором материалов по истории Рима. Он родился в 695 году от основания Рима и, следовательно, за одиннадцать лет до битвы при Фарсале. Он часто рассказывал мне, что в тот день, когда произошла эта битва, он находился в Патавии,[65] своем родном городе, подле некоего Гая Корнелия, знаменитого искусством гадания и любившего ребенка, словно родного сына. Он сидел в своем авгурском кресле и наблюдал за полетом птиц, как вдруг, в ту самую минуту, когда началась битва, у него случилось прозрение и он возвестил, что между Цезарем и Помпеем происходит схватка.

Затем он продолжил изучать знамения и вдруг, в возбуждении вскочив на ноги, воскликнул:

— Ты победил, Цезарь!

Те, кто окружал его, усомнились в его пророчестве; тогда, сняв со своей головы венок и отложив его в сторону, он заявил, что не наденет его вновь, пока события не подтвердят его гадания.

И тем не менее Цезарь пребывал в сомнениях. Он располагал лишь тысячью конников, а у Помпея их было восемь тысяч.

Он собрал своих солдат.

— Соратники! — произнес он, обращаясь к ним. — Перед нами Помпей, армия которого по численности втрое превосходит нашу. Я жду Корнифиция с двумя легионами. Он присоединится ко мне послезавтра. Следует ли мне дожидаться его? Кален располагает вблизи Мегары пятнадцатью когортами. Следует ли нам дожидаться его? Чувствуете ли в себе силы дать сражение, обойдясь без подкреплений?

И тогда все солдаты в один голос закричали:

— В бой! В бой!

Тогда Цезарь поднялся на возвышенность, чтобы его видели и слышали как можно больше солдат.

— Друзья, — крикнул он, — наконец-то настал день, когда Помпей вызывает нас на бой и когда мы будем сражаться уже не с голодом и лишениями, а с людьми! Вы ждали этого дня с нетерпением, и он настал; вы обещали мне победить, так держите ваше слово. Все по местам!

Затем, повернувшись к Антонию, он произнес:

— Дай приказ поднять перед моей палаткой сигнал к бою.

Минуту спустя кроваво-красное знамя уже развевалось на ветру.

XIX

Расположение обеих армий. — Два пароля. — Крастин. — Начало сражения. — «Бейте в лицо!» — Страх римских щеголей. — Помпеянская конница обращается в бегство и вносит смятение в остальную часть армии. — Помпей покидает поле боя и возвращается в свой лагерь. — Цезарь щадит римлян. — Он нападает на лагерь Помпея. — Помпей бежит через Лариссу и Темпейскую долину. — Цезарь тревожится за Брута. — Он сжигает, не читая, переписку Помпея. — Не лучше ли было быть Фемистоклом-изгнанником, чем Цезарем-победителем?

Обе армии стояли на правом берегу Апидана, реки, берущей начало на стыке Панэтолийских и Тимфрестских гор.

Сообщив, где располагались армии, скажем теперь, какие места занимали военачальники.

Цезарь выбрал для себя правое крыло; он должен был, по своему обыкновению, сражаться в рядах Десятого легиона. Антонию предстояло сражаться подле него.

Домиций Кальвин командовал центром.

Сулла — левым крылом.

Помпей, видя все это, оставил за собой левое крыло и собрал вокруг себя, помимо двух своих легионов, множество пращников, лучников и конников.

Видя эти приготовления, Цезарь понял, что замысел противника заключается в том, чтобы окружить его и отрезать от основного сражения.

Тотчас же он вывел из резерва шесть когорт и скрытно разместил их позади Десятого легиона, приказав им не двигаться с места и оставаться незаметными для неприятеля, пока его конница не пойдет в атаку.

Как только атака начнется, эти шесть когорт должны броситься в первый ряд и, вместо того чтобы издалека метать дротики, каждому солдату надо будет держать острие своего дротика на уровне лица неприятеля.

— Ибо прежде всего, — добавил Цезарь, — бейте в лицо!

Он с полным основанием полагал, что все эта красивая молодежь, все эти щеголеватые конники скорее предпочтут бежать, нежели оказаться обезображенными.

Таких копьеносцев у Цезаря было три тысячи. Он должен был взмахом знамени подать им знак, когда для них настанет время выполнить указанный маневр.

Домиций Кальвин, командовавший центром армии Цезаря, находился напротив легионов Сципиона, тестя Помпея, приведенных из Сирии.

Наконец, Сулла, командовавший левым крылом Цезаря, находился напротив Афрания, командовавшего правым крылом Помпея и имевшего под своим начальством легионы из Киликии и приведенные из Испании когорты, которые Помпей считал лучшими своими войсками.