Воспоминания Горация

На пути к нему находится источник Пирена, посвященный музам. Это его прозрачной и прохладной водой утолял жажду конь Пегас в ту минуту, когда Беллерофонт неожиданно вспрыгнул на его спину и заставил любимца муз служить ему верховым животным. Я испил из пригоршни слезы, которые по сей день проливает нимфа, оплакивая своего сына, убитого Дианой, и двинулся дальше, намереваясь сделать остановку в храме Венеры Вооруженной, чья статуя охраняет ворота акрополя.

По одну сторону богини установлена статуя Эрота, по другую — статуя Гелиоса.

Венера — это богиня коринфян, а точнее, коринфянок; это объясняется, несомненно, тем, что природа щедро наделила их красотой. Нисколько не стыдясь крайней свободы своих нравов, они ею гордились и гордятся по сей день. Поскольку Венера является их главным божеством, гетеры служат ее жрицами. В дни великих бедствий и неотвратимых опасностей они участвуют в жертвоприношениях и наряду с горожанами идут в торжественных шествиях, распевая священные гимны. Во время вторжения Ксеркса город молил их о заступничестве. Картина, утраченная во время разграбления Коринфа войском Муммия, изображала их приносящими обеты Венере, и стихи Симонида, начертанные под этой картиной, приписывают гетерам славу спасения греков.

И прежде всего то умение, какое пускают в ход эти женщины, чтобы обобрать чужеземцев, дало повод к пословице «Не всякому в Коринф доступен путь».

Культ гетер в Коринфе обращен сегодня не только на богиню божественного происхождения, но и на богиню смертную. Богиня божественного происхождения — это Венера, богиня смертная — это Лаиса.

И Лаиса грозит затмить Венеру.

Увезенная с Сицилии, своей родины, Алкивиадом, она достигла в Коринфе вершины своей славы.

Художники, владыки и цари приезжали со всех концов Греции в Коринф, чтобы увидеть Лаису. С этой целью приехал туда среди прочих и Демосфен. Лаиса запросила с него десять тысяч драхм.

— Дороговато будет для раскаяния, — ответил Демосфен.

И с этими словами удалился.

Мне показали ее могилу. Она была усыпана множеством венков, какого мне никогда не доводилось видеть на могилах самых прославленных воителей.

Именно в Коринфе, если верить преданию, родилось искусство живописи. Некий влюбленный изобразил силуэт своей любимой, обведя тень, которую ее фигура отбрасывала на стену.

Египтяне, само собой разумеется, оспаривали первенство.

Достоверно известно, однако, что в год первой олимпиады, на которой награду в беге на стадий выиграл Кореб, художники из Сикиона и Коринфа выставили напоказ свои наброски, которые удивляли возросшим уровнем мастерства, отмеченным всеми. Например, в то самое время, когда Дедал из Сикиона в своих скульптурах уже изображал руки и ноги обособленными от тела, Клеофант из Коринфа окрашивал лица на своих рисунках посредством порошка из обожженного и размолотого кирпича. Из Сикиона происходил также Евпомп, глава третьей школы живописи (двумя другими были афинская и ионическая), давшей нам Павсия и Памфила, учениками которого были Мелантий и Апеллес.

Все знают, что коринфская бронза ценилась более всех других металлов, когда дело касалось изготовления ваз, кубков, светильников и всех прочих предметов, в которых роскошь становилась данником искусства. В ту минуту, когда я выходил из храма, меня поразила картина горизонта, открывавшаяся с высоты перистиля. На севере, то есть прямо перед собой, я видел Алкионово море, Парнасе, высящийся над Дельфами, и Геликон, высящийся над Феспиями; на востоке, то есть по правую руку от себя, — весь Саронический залив, от острова Эгины до мыса Суний, чьи малейшие складки позволяла мне различать прозрачность воздуха, и, наконец, на западе, то есть по левую руку от себя, — Сикионский мыс с его храмом Нептуна и великолепные равнины Ахеи, омываемые водами Крисского моря.

Нет ничего величественнее зрелища этих двух заливов, чьи набегающие волны лижут берега узкого перешейка, который Пиндар сравнивает с мостом, самой природой переброшенным через море, чтобы соединить север и юг Греции.

При виде этого удивительного местоположения понимаешь причину необычайного торгового успеха Коринфа: в то время как товары из Северной Греции привозят туда через перешеек, товары из Италии, Сицилии, Испании и Галлии доставляют в гавань Лехей по Крисскому заливу, а товары с островов Эгейского моря, берегов Малой Азии и Финикии прибывают в гавань Кенхреи.

Коринф стал для Азии и Европы городом-складом и получил право перевозки чужеземных товаров, которые, не останавливаясь в нем, перебрасывались из одного порта в другой.

Но в конце концов настал момент, когда здесь перестали ограничиваться перевозкой товаров через перешеек и стали перевозить через него корабли.