Воспоминания уцелевшего из арьергарда Великой армии

Кавалерия и легкая пехота прикрывали наши фланги, и при выходе из леса на открытое пространство, они имели возможность перемещаться вдоль всей нашей колонны. Каждый генерал и офицер был на своем посту и руководил движением. К вечеру противник, который в течение дня преследовал нас не предпринимая никаких действий, попытался атаковать арьергард у глубокой ложбины у Семлево. Мой полк в одиночку сдерживал авангард русских, у которого было две пушки, и наша стойкость позволила другим корпусам пройти узкое место. Затем прошли мы, оставив перед врагом две роты легкой пехоты. Они присоединились к нам в середине ночи, а 3-й корпус поставил свои бивуаки на возвышенности. Едва мы собрались немного отдохнуть, как русские принялись нас обстреливать: одно из ядер ударило в дерево, под которым я спал. Но никто не пострадал, а в некоторых ротах 18-й наблюдалась кратковременная сумятица. Я всегда замечал, что хотя ночной обстрел и не наносит большого вреда, он воздействует на воображение солдата, заставляет его думать, будто противник успешно наступает. Марш следующего дня немного задержался из-за неудачной попытки казаков атаковать наш обоз, а затем, пройдя три лье, 3-й корпус занял позицию возле деревни Постоялый Двор[58]. Император желал идти не торопясь, с тем, чтобы сохранить багаж. Напрасно маршал Ней писал ему, что сейчас нельзя терять ни секунды, что непрерывно атакующий арьергард противник все ближе и ближе, что и русская армия идет вдоль наших флангов весьма быстро, и что есть основания думать, что она придет в Смоленск или Оршу раньше нас.

В целом, этот день выдался для нас спокойным, мы отдыхали, и лесная опушка была сплошь усеяна множеством наших бивуаков.

Погода тоже нас порадовала, мы с нетерпением ожидали нашего прибытия в Смоленск, как счастливого окончания всех наших неприятностей.

Вдруг на следующий день, в самый разгар нашего марша, погода резко ухудшилась, и стало очень холодно. Поздно вечером мы прибыли в Дорогобуж. 1-я дивизия разместилась на возвышенных местах города, а 2-я —   в четверти лье, чтобы охранять подходы. Это была самая холодная ночь за все прошедшее время, валил густой снег и сильный ветер мешал нам разводить костры, топлива для которых, в том месте, где мы стояли, и так было очень немного.

Маршал Ней, однако, задумал план, как остановить противника, и весь завтрашний день продержать его под Дорогобужем. Мы все еще находились в двадцати лье от Смоленска, а пройдя половину этого расстояния, нужно было перейти Днепр. Поэтому было очень важно не допустить заторов в этой точке, и дать армии время увести подальше артиллерию и обозы.

На рассвете 8-го ноября, 4-й и 18-й полки генерала Жубера, покинули свои бивуаки, чтобы занять позицию у Дорогобужа. Казаки, воспользовавшись густым туманом, преследовали нас до самого города. Дорогобуж, построен на холме, на берегу Днепра. 2-я дивизия, которой было приказано защитить выход к реке, была распределена таким образом: батарея из двух пушек защищала проход на нижнюю улицу, ее же поддерживала часть 4-го полка. Слева стояла рота 18-го полка, размещенного на мосту через Днепр. На холме справа, перед собором, находилось 100 человек из 4-го, ими командовал майор. Остальная часть дивизии размещалась на крепостном дворе, на той же возвышенности, 1-я дивизия —   в резерве, за городом. Вскоре после того, как была сделана эта расстановка сил, прибыла пехота противника, и тотчас пошла в атаку, мост был взят, и позиция у собора тоже. Генерал Разу, заблокированный с оставшейся частью своей дивизии, в крепостном дворе, и действуя со своей обычной нерешительностью, был на грани того, чтобы оказаться в окружении, когда он, наконец, дал нам приказ наступать —   и тут нельзя было терять ни минуты. Я возглавил свой полк, и мы обрушились на врага, занявшего городские высоты. Битва была жаркой —   характер местности и снег по колено, вынудили наш полк разделиться подобно стрелкам на отдельные группы и так сражаться. На некоторое время русских остановили, но вскоре они снова проникли в нижнюю часть города, и генерал Разу, опасаясь попасть в окружение, приказал отступать. Я двигался медленно, периодически перестраивая своих людей, и все время держался лицом к противнику. Поддерживавший нас 18-й полк, шел вместе с нами, и, в конце концов, оставив врага хозяином города, мы присоединились к 1-й дивизии.

Маршал Ней, недовольный провалом своего плана, обрушил свой гнев на генералов Разу, Жубера, и весь мир. Он утверждал, что противник не был настолько силен, чтобы таким образом выгнать нас из Дорогобужа, и задал мне ряд вопросов касательно количества его войск. Я отвечал, что мы были слишком близко, чтобы иметь возможность их посчитать. Прежде чем принять решение об уходе из этого города он приказал генералу д’Энену вновь с 93-м полком войти в нижний город и отбить у врага фургоны с боеприпасами.