Восстанавливая равновесие

– Почему я это сделала? – щёки её были горячими, мысли перепрыгивали друг через друга. Близость Эрика ощущалась непривычно остро. Нума поймала себя на мысли, что разглядывает его губы с точки зрения французского поцелуя. Последний раз она целовалась почти восемь лет назад… два украденных Эриком прикосновения губ не в счёт. Но неужели она не живая? О чём думала бабушка, загоняя совсем молодую женщину в клетку королевских обязанностей? Что Нума никогда никого не полюбит, не захочет после истории с Дитрихом?

Внизу, в каюте, ей стало окончательно нехорошо. Всё тело горело, мысли вибрировали, заставляя совершать ненужные суетливые движения. Женщина металась по помещению, горя в лихорадке. И везде её сопровождал испытующий взгляд.

– Что ты всё смотришь на меня и смотришь?! – неожиданно взорвалась Нума. – Весь вечер смотришь… смотришь… – голос её постепенно угас.

Эрик действительно наблюдал за ней уже давно, но на это у него были свои причины. А Нума тем временем становилась всё беспокойнее. Она поминутно вскакивала, начинала ходить по каюте, нервно озиралась и стягивала у горла ворот шёлковой синей рубашки Эрика, которая заменяла ей сегодня одежду. Это было следствием инцидента, когда боковая волна качнула палубу, открытая бутылка вина упала на бок и залила платье Нумы.

– Что с тобой? – наконец не выдержал Эрик.

Нума дико глянула на него расширенными глазами, в этот момент полностью соответствуя своему имени.

– Не… знаю… – она спотыкалась на каждом слове, движения становились всё резче и порывистее. – Но… не могу сказать, что мне… хорошо…

Наблюдая, как она мечется по каюте, Эрик ощутил мгновенную вспышку страха: а что, если он переборщил с дозой?

– Нума, – он начал весьма нерешительно, боясь её ярости, которая, подобно урагану, вмиг смела бы его с лица земли, – Нума, я не уверен… я не хотел…

Зеленоватые зрачки женщины неистово блеснули в полутьме.

– Аф-ро-ди-зи-ак! – удалось отчётливо выговорить ей, несмотря на то, что зубы стучали от переизбытка адреналина, а в ушах оглушительно бушевала кровь. – Ты, старый дурак, подсыпал мне возбудителя…

– Да, – сокрушённо признался Эрик, стараясь сдержать Нуму и чувствуя, как вибрирует в его руках её тело.

– Решил испытать на мне… а я, тупая кретинка, даже не догадалась… а ещё химик…

– Эй, что ты делаешь? – Эрик внезапно обнаружил, что женщина машинально, не замечая этого, с силой прижимается пахом к его ноге и совершает ритмичные движения весьма определённого рода.

– Я… не могу, – с усилием выдавила она сквозь зубы, не в силах остановиться.

– Нума! – Эрик встревоженно обхватил её за ягодицы и обнаружил, что они, как и всё её тело, словно стянуты в тугую пружину, готовую выстрелить в любой момент. – Нума… как это отменить?

– От этого ничего не поможет, идиот, – пробормотала она сквозь стиснутые зубы. – Через несколько часов, к утру, всё пройдёт. Уходи!

– А ты… будешь мучиться?

– Ну нет, – глаза её яростно вспыхнули, она вцепилась в рубашку Эрика и втащила его назад в каюту, из которой он было сделал шаг. – Ты меня в это втравил, ты и будешь расплачиваться. Я не хочу, как будто заведённая, бегать всю ночь и, словно коза, обо всё чесаться. Ты мне поможешь.

– Да… но как?

Нума мрачно усмехнулась, непрерывно перебирая руками его одежду.

– Обычным способом. Тем, что больше всего нравится мужчинам.

– О! – понимание вспыхнуло в светлых глазах Эрика. – Если ты настаиваешь, то конечно.

– Не просто настаиваю, – бёдра Нумы уже захватили в стальной капкан его ногу. – Это твой долг. Но тебе придётся нелегко.

Предупреждение не погасило пыл Эрика.

– Я виноват перед тобой. Но мне нужно… – он потянулся к встроенному в стену шкафчику, в котором хранил свой «джентльменский набор».

– Забудь, – Нума перехватила его руку, – не до презервативов сейчас. Некогда.

– А если ты забеременеешь? – возразил Эрик.

– Тогда я тебя убью, – процедила Нума сквозь зубы.

– Ты не оставляешь мне выбора… – пожаловался норвежец, но у него перехватило дыхание и потемнело в глазах, когда Нума, не слушая, расстегнула его штаны. Ей не пришлось предпринимать никаких усилий, чтобы привести его в состояние полной боевой готовности. Спустя секунду Эрик, не церемонясь, вонзился в призывно раздвинутые бёдра. Громкий стон наслаждения был ему лучшей наградой; впрочем, он понимал, что Нума сейчас возбуждена настолько, что ей всё равно, с кем совокупляться. Она взорвалась мгновенно, и Эрик замер, не успев ещё ничего почувствовать. Но быстрой разрядки он и не мог себе позволить – сегодня он только её раб. Женщина пребывала в удовлетворённом состоянии недолго, спустя минуту она вновь беспокойно зашевелилась, задвигала бёдрами; но отвернула в то же время голову, не позволяя себя целовать.

– Ни к чему это, – сурово оборвала она его протесты и оттолкнула руки мужчины со своей груди. – Работай другим местом.

– Как умею, так и буду работать, – разозлился Эрик, снова сжимая ладонью её небольшую, кофейного цвета грудь. Толчки его были медленными, но удивительно глубокими. – А если тебе что-то не нравится, то я уйду.