Восстание

’’Неужели вы не знаете, кто виновен в ’’большом количестве убитых и раненых”? Почему вы обвиняете нас? Ведь мы пришли к обоюдному соглашению насчет нашего плана, не так ли? Ведь наши ребята в точности выполнили данные им инструкции. Все были предупреждены? Почему вы не говорите правду?”

Именно тогда Исраэль Галили сообщил мне о разговоре, состоявшемся между полицейским офицером и одним британским чиновником, о котором стало известно информационной службе Хаганы. Именно в этой беседе официальное британское лицо заявило: ”Мы не подчинимся приказам евреев”. По моему требованию Исраэль Галили обещал, что информация будет передана в следующей передаче радиостанции ”Кол Исраэль”. Исраэль Галили попросил меня обещать, что мы не ’’опубликуем в дальнейшем чего-либо, что могло бы еще более осложнить создавшуюся ситуацию”. И я дал это обещание. У нас не было ровно никакого желания способствовать росту панического страха, обуревавшего некоторые официальные учреждения ишува.

Затем Исраэль Галили вынул из кармана небольшую записку и дал мне ее прочитать. Эта записка предназначалась ему и была написана Ицхаком Саде. Я прочитал ее и у меня потемнело в глазах. Ицхак Саде заявлял, что его не больше и не меньше, как ввели в заблуждение, что Гидди-де сказал ему, что акция, якобы, будет проведена между двумя и тремя часами пополудни — т.е. во время обеденного перерыва, когда правительственные учреждения пустуют.

Я тотчас же сообщил еще раз факты, связанные с назначением времени проведения операции. Командование Иргуна вновь и вновь обсуждало и анализировало каждую деталь плана с представителями Хаганы. Ни разу мы не слышали из уст представителей Хаганы предложения провести операцию в обеденное время. Гидди встретился с Ицхаком Саде после того, как было принято окончательное решение совершить нападение на отель ’’Царь Давид” в полдень. Гидди позднее представил мне полный доклад об этой встрече с Саде.

Исраэль Галили обещал осведомиться у начальника оперативного отдела Хаганы о более подробных деталях его встречи с Гидди и попросил меня, в свою очередь, провести подробное расследование. Я сообщил ему, что не думаю, что имеются основания для проведения расследования. Но я обещал, что спрошу Гидди. Если Ицхак Саде настаивает на своей версии, то мы сведем обоих офицеров, и пусть выясняют все дело в нашем присутствии. Исраэль Галили согласился.

Через несколько дней радиостанция ”Кол Исраэль” передала содержание разговора в гостинице, и то лишь после многих настоятельных писем к Галили. Пресса ишува продолжала, тем временем, ’’игнорировать установку Хаганы”. Мы молчали — ради будущего нашей общей борьбы.

Тем временем состоялась очная ставка между начальниками оперативных отделов Хаганы и Иргун Цваи Леуми. Хагана была представлена Исраэлем Галили и Ицхаком Саде. С нашей стороны были Гидди, Авраам и я. Я поговорил еще раз с Гидди. Он был поражен, когда узнал, что написал Ицхак Саде. Он объяснил, что Саде никогда не спрашивал его о точном времени проведения операции, что они вообще не обсуждали этого вопроса. В основном, разговор велся о качестве и количестве взрывчатых веществ и эффекте, который они могли произвести. Говорилось о времени, достаточном для эвакуации. Они обсудили операцию в целом, а не детали. Ицхак Саде никогда не интересовался деталями, и этот случай не явился исключением. Поэтому время проведения операции не было даже упомянуто.

Во время очной ставки я задавал вопросы им обоим. В конце концов, в таком деле могли быть некоторые недоразумения и неточности. Вопрос за вопросом задавались Саде и Гидди Исраэлем Галили и мною.

Это предварительное следствие не привело к какому-либо формальному заключению. Мы потребовали проведения формального суда, который бы расследовал все имеющиеся показания. Мы предложили, чтобы на суде председательствовал Исаак Гринбаум, член Еврейского агентства, или доктор Магнес, президент Иерусалимского университета, или даже Тобенкин, руководитель Ахдут Авода*, политической партии Исраэля Галили. Все трое не раз заявляли о своей неприязни к Иргун Цваи Леуми. Наше предложение не было принято.

*Ахдут Авода была тогда левым крылом социалистической партии Труда, прежде чем образовала вместе с Ашомер Ацаир партию ’’МАПАМ”.

В дополнение ко всем другим лживым измышлениям все дело преподносилось так, будто в результате операции в отеле ’’Царь Давид” Хагана порвала с нами все отношения. Мне кажется, что отношения Иргун Цваи Леуми и Хаганы никогда, вероятно, не были такими близкими, как в период, последовавший за проведение операции ”Чик”. Мы продолжали довольно долго сотрудничать в области координации боевых операций.

Нет, не нападение Иргун Цваи Леуми на отель ’’Царь Давид” привело к разрыву отношений. Операция в отеле лишь выявила истинный характер этих отношений, которые, фактически, были разорваны несколькими месяцами позднее.

Им положило конец ’’перемирие”, о котором было решено осенней ночью одним ’’парижским узником” вопреки мнению другого ’’парижского узника”*.