Восстание

У нас были две трехдюймовые мортиры, всего две. Обе были британского производства. Мы одолжили их в одной из операций ”по конфискации” более двух лет тому назад. Мы никогда не употребляли их, потому что у нас не было боеприпасов к ним.

В течение двух лет стояли у нас на складах эти ’’белые вороны”. Но сегодня было 25 апреля. Неделей раньше мы задержали военный состав и были ’’разочарованы”: снаряды, снаряды и еще раз снаряды. Однако снаряды подходили к пушкам. Правда, только две пушки, но снарядов — тысячи.

На Яффском фронте у нас было три артиллериста. Час за часом, день за днем стреляли они, и их руки не знали усталости. Неудивительно поэтому, что Хагане тоже понадобилась их помощь.

На третий день битвы командование Хаганы просило нас перевести наши пушки в район Тель-Ариша, чтобы дать возможность отойти сильно поврежденной батарее Хаганы. После битвы за Яффо мы передали пушки и артиллеристов Хагане для очистки пресловутой деревни Саламе: последняя сдалась Хагане сразу же после артобстрела.

Из окна штабного дома я наблюдал за тем, как наши люди шли в бой. Первой колонной командовал Иегошуа, вторую колонну вел Эли, опытный руководитель и офицер, за ним маршировал взвод ’’Кабцана” ’’нищий”, чье прозвище очень подходило ему, когда дело касалось финансов, но который обладал непревзойденным мужеством и которого боготворили его солдаты. Бессонная ночь не оставила никаких следов.

Началась битва за Яффо.

Артиллерийский огонь, направленный в тыл врага, вызвал панику в его рядах. В самом ’’бутылочном горлышке” битва превратилась в пулеметную дуэль. Наши ’’Брены” вели себя отлично. Однако мелодия, которую они вели, была не единственной в симфонии битвы. Враг использовал ’’Шпандау”, чья огневая мощь превышает любой ’’Брен”. И, казалось, у врага не было недостатка в боеприпасах. Взрыв следовал за взрывом. Беспрерывный град снарядов сыпался на наших ребят. У врага были и другие преимущества. В ’’бутылочном горлышке” Маншие мы научились тому, чему другие армии учились во Второй мировой войне: нет, пожалуй, лучших оборонительных позиций, чем ряд разрушенных зданий. Здания, бывшие на передовой и находившиеся на ’’ничейной” земле во время беспорядков, были совершенно разрушены. Враг обосновался в этих зданиях и установил там свои многочисленные тяжелые пулеметы. Оборонительная линия Яффо была очень широкой и глубокой. Арабами руководили, по-видимому, хорошо обученные инструктора. Вражеские позиции были разумно укреплены, и в глубине были расположены ’’ежовые” защитные заборы.

А за линией фронта, укрепленной в три раза сильнее, находились не только арабские и иракские солдаты. За ними стояли британские войска, оснащенные танками и пулеметами, целью которых было не пропустить нас к морю.

Мы стали нести первые потери. Многие были ранены. Медслужба — возможно самая тяжелая из всех военных служб — не могла продохнуть от обилия работы. Стремительно передвигаясь с одного места на другое и помогая раненым, работал Моше Атлет, глубоко религиозный парень с двумя длинными локонами над ушами и вооруженный револьвером. С ним была ’’Топси”, иеменитская девушка, сопровождавшая наших ребят во время нападения на аэропорт в Луде. Они то и дело появлялись на линии огня, вынося на носилках раненых бойцов.

Но наши люди не смогли прорваться. В первой схватке мы были отброшены. Мы захватили несколько важных позиций, но не смогли прорвать оборону врага и сколько-нибудь значительно продвинуться. Мы не сломали ’’горлышка бутылки”. Книжные стратеги только покачают головами: конечно, зачем вы полезли в ’’бутылочное горлышко”, где вас ждал огонь как с севера, так и с юга? Любая армия, очутившаяся по своему невезению в таком положении, пытается выбраться оттуда. А вы, партизаны, сами полезли туда. Так неужели же вы надеялись победить?

Не торопитесь, дорогие стратеги!

Со всем своим уважением к книгам, я должен сказать, что вы не знакомы с духом солдат Иргуна.

На встрече офицеров мы подвели первые итоги. Особого успеха мы не достигли, ибо недооценили преимущества противника и мощи его орудий. Свобода передвижения была ограничена. Наши броневики не могли обойти противника с флангов и ударить с тыла. А большая лобовая атака не могла, очевидно, обеспечить прорыва. Мы должны были бы в этом случае отвести наши основные силы, оставив на поле боя лишь соединения, необходимые для удержания занятых позиций, разрабатывая тем временем другие методы нападения. Другой метод не был новым. Это была обычная тактика Иргуна — прорыв и прикрытие головных отрядов, молниеносное передвижение небольшого передового отряда, оснащенного достаточным количеством взрывчатки, и его быстрый временный отход; взрыв вражеских позиций, их захват и продолжение наступления. Еще один взрыв — отступление — снова бросок вперед.