Восстание Болотникова 1606–1607

Сравнение текста английской записки с грамотами патриарха Гермогена позволяет с бесспорностью установить, во-первых, самый факт посылки Болотниковым писем, обращенных к московским рабам — холопам; во-вторых, то, что основное в содержании этих писем Болотникова — призыв холопов к восстанию против их господ — равно отмечается и грамотами Гермогена и английской запиской, с тем лишь отличием, что сообщение английского источника выдержано в более объективных тонах, а грамоты Гермогена проникнуты резко враждебным отношением патриарха к восставшим.

Таким образом, грамоты Гермогена и английская записка дают вполне достаточно материала для характеристики прокламаций Болотникова с призывом к восстанию. Прокламации означали призыв к расправе с феодалами, к ликвидации феодальной земельной собственности и к уничтожению крепостнической зависимости крестьян и холопов. Таким образом, центральным пунктом программы восстания Болотникова, главным лозунгом, под которым проходило восстание, являлось уничтожение крепостнических отношений, ликвидация феодального гнета. Источники сообщают также и о другого рода письмах руководителей восстания Болотникова к москвичам. По свидетельству английской записки, «мятежники написали в город письма, требуя по имени разных бояр и лучших горожан, чтобы их выдали, как главных виновников в убийстве прежнего государя»[834]. Буссов в свою очередь рассказывает о том, как И. Пашков, придя под Москву, обратился к москвичам с предложением сдать город, причем «потребовал также выдачи трех братьев Шуйского (как государевых изменников и зачинщиков мятежа и гнусных убийств)»[835]. Эти сообщения источников не менее важны для характеристики позиции Болотникова. Если призывы к холопам подняться с оружием в руках против их господ характеризуют социальную сущность восстания, то требование расправы с боярами и «лучшими горожанами» — виновниками убийства[836] «царя Димитрия» — ведет нас к политической программе Болотникова (что, впрочем, находим и в свидетельстве грамоты патриарха Гермогена о содержавшемся в «листах» Болотникова призыве «целовать крест» «царю Димитрию»).

Борясь за привлечение народных масс на свою сторону, Болотников не ограничивался одной рассылкой прокламаций. Наряду с «листами» Болотников направлял в города своих агентов, задачей которых было поднимать народ на восстание. В источниках сохранилось несколько упоминаний об этих представителях Болотникова. Замечательна глубокая убежденность этих людей и их стойкость, отмечаемая источниками. Исаак Масса называет и имя одного из таких агентов Болотникова, некоего «атамана Аничкина», «который разъезжал повсюду с письмами от Димитрия и возбуждал народ к восстанию»[837]. Захваченный Василием Шуйским в плен, Аничкин до конца остался верен своему делу и, уже будучи посажен на кол, стремился «возбудить в Москве новое волнение в народе»[838].

Об аналогичном случае сообщает и английская записка, рассказывая о том, как одного из «захваченных в плен мятежников» «посадили на кол, а он, умирая, постоянно твердил, что прежний государь Димитрий жив и находится в Путивле»[839].

Наконец, В. Диаментовский рассказывает о том, как поляки, находившиеся в ссылке в Ростове, встретили там «донского казака, который был посажен в заключение за то, что провозил в Москву и подбрасывал письма от Димитрия». И этот казак в разговоре с поляками «утверждал определенно, что Димитрий жив и что он видел его своими глазами»[840].

Наиболее сильное воздействие на москвичей, однако, оказывали не «листы» и не агенты Болотникова, а самый факт нахождения восставших под стенами Москвы. Именно это ставило перед каждым москвичом во всей конкретности вопрос, на чьей стороне он должен быть: на стороне Василия Шуйского или на стороне «царя Димитрия», под лозунгом которого вело свою борьбу пришедшее к Москве войско Болотникова. Что такая альтернатива не являлась одной лишь теоретической формулировкой положения, создавшегося под Москвой, а рассматривалась москвичами совершенно реально, можно продемонстрировать на материале записок Буссова.