Восстание Болотникова 1606–1607

А. Стадницкий заканчивает описание военных действий 26 ноября (6 декабря) сообщением о том, что «в тот день привели около ста языков, всех в Кремль; из них, вероятно, половина от стужи померла до утра — всякая одежда была отнята»[920]. Следующий день, 27 ноября (7 декабря), явился днем сражения, в котором приняли участие уже основные силы обеих сторон. Это сражение также описано А. Стадницким: «Дня 7-го декабря. Сам великий князь выходил из города с образами, перед которыми пелись молитвы. Затем люди съезжались в полки, предводителями которых князь Мстиславский и князь Воротынский. Подтянулось около 20 000 войска противной стороны. Стали также войска великого князя. Потом, уже в самый вечер, они схватились друг с другом... Городские не без ущерба — в возмездие языков от противной стороны. В эту ночь все войска великого князя стояли в поле и с орудиями»[921].

С этим описанием сражения 27 ноября полностью совпадает рассказ об этом сражении в повести «Иного Сказания». Русский источник также начинает изложение событий с описания религиозных церемоний, предшествовавших выступлению войска Василия Шуйского: «Повелевает (царь. — И. С.) патриарху Гермогену со всем освященным собором у гроба святого мученика царевича Дмитрея молебная пети, еже и бысть. Егда совершиша молебная, и воду освятив, и всех ратных людей покропивши, и честный покров его изнесоша на место Колуских врат»[922]. После этого «всии людие, иже на супротивные исходящий», формируются в полки («на брань к сопротивным безстрасно ополчаются»). Наконец, повесть красочно описывает выход войска во главе с царем через Калужские и другие ворота Деревянного города на врага: «Все-дает же борзо и сам царь Василей Ивановичь на свой бранной конь и приемлет в десницу свою скипетр непобедимыя державы и храбро выезжает ис царствующего града Москвы во многих и крепких и храбрых воеводах со всеми своими воинствы; такожде и иными враты, яко воды, полияшася, и вси смело и единодушно на супротивныя идуще на брань»[923].

Приведенный материал дает возможность достаточно определенно представить себе характер сражения, развернувшегося 27 ноября. Наступление, предпринятое Болотниковым на левом берегу Москвы-реки, побудило, очевидно, Василия Шуйского решиться нанести ответный удар, бросив для этого в бой все имевшиеся в его распоряжении силы. Пойти на такой смелый шаг, связанный с риском возможного поражения от Болотникова, Шуйского заставила исключительная серьезность обстановки — угроза полной блокады столицы. Но на изменение тактики Шуйского, несомненно, влияли и другие причины. Уже переход на сторону Шуйского Г. Сумбулова и П. Ляпунова означал существенное усиление лагеря Шуйского. Две недели, истекшие с момента измены рязанцев, принесли Шуйскому новое подкрепление. Повесть «Иного Сказания» сообщает о прибытии как раз накануне сражения 27 ноября отряда двинских стрельцов в количестве 400 человек[924]. А. Стадницкий также отмечает, под 18 (28) ноября, приход в Москву «1000 пеших из сел (z dymów)»[925]. Наконец, Шуйский ожидал со дня на день прихода смоленских и ржевских полков под начальством И. Ф. Крюка-Колычева, которым «по государеву указу велено быти к Москве ноября в 29 день»[926].

К этому следует добавить, что Шуйский, во-первых, знал о внутренней борьбе в лагере Болотникова и, во-вторых, уже имел соглашение с И. Пашковым о переходе последнего на сторону Шуйского.

Все эти моменты в их совокупности означали изменение соотношения сил боровшихся сторон в пользу Шуйского, что и было им учтено, побудив осторожного царя резко изменить характер борьбы. В отличие от 26 ноября главное сражение развернулось 27 ноября на правом берегу Москвы-реки — в Замоскворечье. Таким образом, план Шуйского заключался в том, чтобы нанести удар по основным силам Болотникова, сосредоточенным в Коломенском. Вместе с тем этот удар ставил под угрозу и отряды Болотникова, находившиеся на левом берегу Москвы-реки — в районе Рогожской слободы и Красного села.

Сражение 27 ноября принесло Шуйскому большой успех и победу. Автор «Иного Сказания» подробно рассказывает о том, как «розбойницы… изнемогоша и, плещи давше, побегоша»; при этом «мятежников бесчисленное множество падоша, тако же и живых руками множество яша; прочий же вси со злоначалники своими от царствующаго града посрамлени бегоша на Коломенское и в остроге своем седоша. Царь же Василей возвратися во свой царствующий град Москву, яко победитель»[927].

Рассказ этот, конечно, риторически украшает и преувеличивает размеры победы Шуйского. А. Стадницкий, например, в своем описании отмечает, что и войско Шуйского было «не без ущерба» (в то время как повесть утверждает, что «ни единому от благочестивого воинства убиену быти»)[928]. Но самая победа Шуйского 27 ноября несомненна.

По-видимому, именно эту победу имеет в виду и свидетельство английской записки о том, что попытка осаждавших Москву войск Болотникова «замкнуть блокаду» не удалась, и они «были дважды отброшены с большими потерями»[929].