Восстание Болотникова 1606–1607

Столь же подробно и детально описывает автор и начальный момент осады Москвы — приход войск восставших в Коломенское. После приведенного уже нами выше текста о взятии Болотниковым Серпухова и сообщая о присоединении к восставшим калужан и коломлян, автор переходит к описанию последнего этапа похода Болотникова на Москву: «И ставше разбойницы и кровоядцы и отметники православныя христианския веры с великим собранием на Коломны и ополчившеся на Московское взятие и разрушение, и христианское кровопролитие готовляшеся. Царь же и государь великий князь Василей Ивановичь всеа Русии, видев сия, и посылает по всем градом и землям своея отчины войско собрати; противу же их множества разбойников посла многие воеводы со многими силами встречю им. Московские же воеводы такоже со многими силами встречю им пришедше и две брани с ними учинивше, и бысть бой велик и сеча зла. И многое множество падоша в тех двух бранех, не хотяше бо ни едино войско вспятитися, но тщашеся едино войско другаго вспятити, и не взмогоша и тако разы дошася. Московстии же воеводы паки к Москве возвратишася и град Москву затвориша и крепко утвердиша, и тако быша три недели, на брань противу их не исходиша, войские силы ждаху. Они же разбойницы, сие видевше, дерзновение быша, и паки на Коломенское пришедше, и ту сташа, и острог в земли зело крепко учинивше»[545].

Таков рассказ «Иного Сказания». Наиболее важными известиями, содержащимися в нем, являются: 1) сообщение о двух битвах между войсками восставших и воеводами Шуйского в промежутке времени между взятием восставшими Серпухова и Коломны и приходом их к Москве; 2) признание того, что воеводам Шуйского не удалось в этих битвах разбить восставших и что воеводы вынуждены были отступить к Москве и сесть в осаду; 3) утверждение о двукратном приходе восставших под Москву, причем второй приход был отделен от первого трехнедельным промежутком.

Что касается первых двух из перечисленных известий, то оценка и восприятие их не составляют особых трудностей. Так, не может быть сомнений в том, что под двумя битвами, о которых говорит автор, следует разуметь «бой» на реке Пахре и сражение У села Троицкого. Точно так же нет оснований подвергать сомнению свидетельство «Иного Сказания» о том, что воеводы Шуйского «не взмогоша» разбить войско восставших. При открыто враждебном отношении автора к восставшим невозможно допустить, чтобы он тенденциозно исказил события в пользу восставших. Значительно сложнее обстоит дело с третьим известием «Иного Сказания» — о двукратном приходе войск восставших к Москве. Для того чтобы разобраться в этом известии, необходимо предварительно рассмотреть более общий вопрос: о времени прихода Болотникова под Москву.

В литературе общепризнанной датой прихода Болотникова под Москву является 12 октября 1606 г. Эту дату называет С. Ф. Платонов. Ее мы находим и у К. Н. Бестужева-Рюмина в его «Обзоре событий от смерти царя Иоанна Васильевича до избрания на престол Михаила Федоровича». Наконец, так же датирует приход Болотникова к Москве и Костомаров[546].

Однако дата «12 октября 1606 г.» не имеет под собой никаких оснований в источниках и является ошибочной. Ни С. Ф. Платонов, ни К. Н. Бестужев-Рюмин никак не обосновывают документально эту дату. С. Ф. Платонов, приводя ее в своем исследовании, ограничивается лишь ссылкой на «Обзор» Бестужева-Рюмина[547]. Но сам К. Н. Бестужев-Рюмин точно так же не называет никакого источника в обоснование такой датировки прихода Болотникова под Москву, сообщая лишь самую дату: «12 октября»[548]. Не обосновывает свою датировку времени прихода Болотникова под Москву и Костомаров.

Однако можно все же установить как происхождение этой даты, так и автора, впервые введшего ее в литературу.

Автором этим является Арцыбашев, причем основанием для такой датировки прихода Болотникова под Москву Арцыбашеву послужил дневник Паэрле. У Паэрле, действительно, имеется место, которое (будучи ошибочно истолковано) может дать основание для определения дня «12 октября» как времени прихода Болотникова в Коломенское. Место это следующее: «26 ноября, в воскресенье, во время обедни, ударили в набат; народ взволновался и бросился к Кремлю с ружьями и пищалями. Не зная, что случилось, мы немедленно взялись за оружие, стали по местам, под начальством своих ротмистров, и приготовились мужественно отразить насилие. Между тем явились приставы: они убеждали послов быть спокойными и ничего не опасаться. Когда же спросили: отчего волнуется народ? они отвечали, что перед городом показалась толпа самой ничтожной черни, непослушной великому князю, и что для усмирения посылают теперь войско. Мы, однако ж, скоро убедились, что бояре имели дело не с чернью, а с сильным войском, которое обложило Москву и стояло перед нею целые пять недель, так что в городе уже начали терпеть недостаток в съестных припасах, особенно в хлебе»[549].