Восстание Болотникова 1606–1607

Арцыбашев, называя в своем «Повествовании о России» дату «октября 12» для прихода Болотникова в Коломенское, обосновывает ее именно цитатой из Паэрле, снабжая приводимый им текст следующими комментариями: «26 ноября (комментарий Арцыбашева: «По нашему стилю 16»)... мы... убедились, что бояре имели дело... с сильным войском, которое обложило Москву и стояло перед нею целые пять недель» (комментарий Арцыбашева: «Следственно подступило к ней октября 12 числа»)[550].

Итак, Арцыбашев понял текст Паэрле таким образом, что слова о стоянии под Москвой войска восставших в течение пяти недель относятся ко времени, предшествующему 26 ноября. Именно в этом случае мы получаем 12 октября как дату прихода Болотникова под Москву (26 ноября минус 35 дней дает 22 октября по новому стилю, или 12 октября по московскому календарю). Такое истолкование текста дневника Паэрле является, однако, совершенно ошибочным. Запись, цитированная нами, была сделана Паэрле не 26 ноября, а позднее, в самом конце декабря, уже после снятия осады Москвы Болотниковым. Свой рассказ об осаде Москвы Болотниковым Паэрле заканчивает сообщением об измене Истомы Пашкова, поражении Болотникова и отступлении его от Москвы, заключая описание событий фразой: «Вот все, что испытали мы и что случилось в Москве в продолжение нашего плена до конца декабря 1606 г. Боже милосердный, дай нам встретить и провести новый год радостно и счастливо»[551].

Ясно, таким образом, что, говоря о пятинедельной осаде Москвы Болотниковым, Паэрле имеет в виду весь период осады Москвы восставшими. Что же касается даты «26 ноября», то она представляет интерес только в плане биографии самого Паэрле, как день, когда он узнал об осаде Москвы Болотниковым. Принимая во внимание то, что Паэрле являлся иностранцем и находился под строгой охраной, нет ничего невероятного в том, что от него так долго скрывали положение дел в столице. Но затем, судя по его словам, ему удалось узнать более точно обо всем происходившем в Москве, в том числе получить точные сведения и о войске восставших и о длительности осады ими Москвы[552]. В таком понимании текст Паэрле приобретает полную ясность, равно как снимается и недоуменный вопрос С. Ф. Платонова, отмечавшего, что Паэрле «странным образом ошибается почти на месяц» в определении «времени прихода мятежников к Москве»[553].

Дата «12 октября 1606 г.», как время прихода Болотникова. под Москву, не может быть принята не только потому, что она основана на ошибочном истолковании текста дневника Паэрле, но и потому, что такая датировка противоречит данным других источников.

Бесспорным свидетельством более раннего, чем 12 октября 1606 г., прихода войск восставших под Москву является так называемая «Повесть о чудесном видении» протопопа Терентия. Повесть эта, являющаяся одним из многочисленных произведений агитационного характера, распространявшихся правительством Шуйского и церковными властями во время восстания Болотникова, изображает осаду Москвы восставшими крестьянами и холопами («нынешних лютых, на нас нашедших», по выражению автора «Повести») как проявление божьего гнева за грехи народа и властей[554]. Составленная придворным благовещенским протопопом Терентием[555], «Повесть», «по царскому велению», читалась в Московском Успенском соборе «вслух во весь народ, а миру собрание велико было»[556]. Затем был объявлен всеобщий «пост», «с октября с 14-го числа от понедельника да по октябрь же по 19-й день до недели»[557].

«Повесть о видении» была целиком включена в рассказ «Иного Сказания» о восстании Болотникова, причем автор «Иного Сказания» сообщает дополнительные данные для датировки «Повести», указывая, что «явление сие бысть в царствующем граде Москве в лето 7115 октября в 12 день»[558].

С. Ф. Платонов, рассматривая вопрос о времени написания «Повести» у несколько наивно пишет: «...Видение «духовна мужа» записано было Московским Благовещенским протопопом Терентием в 1606 году ранее 14 октября. Из других же источников знаем, что самое видение имело место 12 октября. Стало быть, между этими числами протопоп Терентий и составил свой рассказ»[559]. Если мы, однако, откажемся от предпосылки реальности «чудесного видения», о котором идет речь в «Повести» протопопа Терентия, то мы должны будем несколько удлинить во времени процесс составления «Повести», т. е. отнести ее написание ко времени до 12 октября. Отсюда следует, что осада Москвы войсками Болотникова началась еще раньше, ибо «Повесть» исходит уже из факта осады. С этим вполне согласуется и то, что автор «Иного Сказания» поместил «Повесть о видении» уже после изложения событий, связанных с приходом войска восставших к Москве.

Таким образом, дата «12 октября 1606 г.» должна быть оставлена. Есть, однако, возможность попытаться иным путем определить время прихода Болотникова к Москве.