Восстание в Гурии

— Я так всыплю этим чванливым гурийцам, что в течение девяти лет в их стране ни один петух не кукарекнет, ни одна собака не залает! — беззаботно отозвался Джайани.

XIII

На южной окраине Гурии, там, где река Супса впадает в Черное море, лежит обширная долина, которая называется Григолети.

Если живущих поблизости гурийцев спросить, откуда произошло такое название долины, они, не задумываясь, ответят:

— Да ведь здесь однажды изволил отобедать святой Григорий!

Мы не считаем необходимым оспаривать это утверждение и только заметим, что места эти очень плодородны. Теперь здесь раскинулись хорошие пахотные земли, где обильно родится кукуруза. Лесов осталось немного, кое-где торчат отдельные деревья, как клочки волос на облысевшей голове.

Но в те времена Григолети была покрыта такими дремучими, темными, непроходимыми лесами, что только опытный охотник осмелился бы уклониться от дороги вправо или влево.

Там, где теперь гурийский земледелец сеет кукурузу, просо или пасет скот, в давние времена победно разносился трубный клич оленя, дикий кабан точил свои клыки, бесстрашно резвились серны.

С квозь этот лес с незапамятных времен пролегала дорога, которая в одном направлении вела к юго-востоку и так же, как и сегодня, пересекала всю Гурию, а в другом, пройдя через город Поти, сливалась на правой стороне реки Супсы, недалеко от Черного моря, с мегрельским большаком.

Дорогу эту пересекала река Черная. На левом берегу этой реки до недавних дней стояла четырехугольная сторожевая башня, называемая гурийцами «Джихури», что означает крепость.

Строение это было сооружено из дубовых досок толщиной в четверть аршина. Ни окон, ни дверей в нем не было — ничего, кроме узенькой дверцы, вроде щели, и множества маленьких бойниц для ружейных дул.

Никто доподлинно не знал, кто и когда соорудил это здание. Но предание говорило, что выстроил его один из правителей Гурии, чтобы поставить в нем свою дозорную стражу, которой вменялось в обязанность взимать налоги с лазов и иных проезжавших по дороге купцов. В ней всегда прежде стояла стража, человек десять, крепостные владетельного князя. Они перевозили на лодке через Черную речку проезжих и за это взимали налог. За все, что вывозилось по Супсе — за кукурузу, за лес, эта стража также взимала налог.

Было время обеда. Ростом Меджихуре, крепостной дозорный, считавшийся одним из надежнейших людей у повстанцев, только что вернулся из Озургети и сидел у порога башни. Он неторопливо рассказывал своим товарищам, как повстанцы громили помещиков, и, рассказывая, обедал.

Он проголодался изрядно и с аппетитом отправлял в свой рот свежезажаренную рыбу и кукурузные лепешки, запивая белым вином из деревянной чарки.

— Если и впредь так пойдут наши дела, начальнику Брусулову придется скоро увязывать свои пожитки и убираться во-свояси,— сказал один из слушавших Ростома.

— Скоро всех врагов прикончим, — ответил Ростом, пропуская чарку.— Как они отважны, эти пятеро— Амбако Шаликашвили, Симон, Бесиа, Петриа-кузнец и Тоидзе, просто искры из глаз мечут.

— А что Хасан-бег не появился еще?

— Скоро появится и Хасан-бег... — начал Ростом, и вдруг опустил поднятую чарку.

— Что это, ребята? К бою! — крикнул он, вскочив.

— Скорее! Враги!

— Что с тобой, Ростом? С ума ты сошел что ли?

Оцепенев, они увидели множество вооруженных людей, двигавшихся прямо на них. То были мегрельские отряды князя Дадиани.

— Весь мир идет на нас! — воскликнул один из дозорных.

— Надо бежать! — закричал другой. — Что мы можем поделать с ними! Их тьма, а нас всего девять человек!

— Молчи! Бабы мы что ли, чтобы бежать перед врагом? Не сметь при мне так разговаривать! — крикнул громовым голосом Ростом.

Он подскочил к двери, наглухо прикрыл вход в крепость, схватил ружье, всунул его дулом в маленькую бойницу и стал следить за приближающимися отрядами. Остальные последовали его примеру и заняли боевые позиции за стеной крепости.

Не прошло и нескольких минут, как к правому берегу Черной речки подошли вооруженные мегрелы в черных черкесских чохах.

— Эй, гурийцы, лодки сюда! — крикнул мегрел, подскакав к самому берегу реки.

— Смелее, ребята! — сказал Ростом и нажал курок.

Грянул выстрел — и мегрел упал. Еще восемь выстрелов — и восемь мегрелов было отправлено на тот свет. Но этой потери неприятель даже не заметил. Толпа хлынула к самому берегу реки, и в стены башни ударились сотни пуль, не проникнув, однако, в их толщу и на одну десятую.

Ростом и его друзья снова зарядили ружья.

— Ребята, — сказал Ростом, — пусть пятеро стреляют, а остальные заряжают ружья. Тогда мы будем Стрелять бесперебойно. Из пистолетов пока не стреляйте, их заряды еще пригодятся. Залп — и пять мегрелов падают. Еще залп — и еще пять падают. А от стен крепости отскакивают все пули, и она стоит невредима.

Люди князя Дадиани откатились назад, посовещались и снова вернулись к берегу.

— Ребята, глядите в оба!—скомандовал Ростом.— Они бросились вплавь через реку, чтобы захватить лодки. Не пускайте их сюда!